Крылья для Анны
Шрифт:
Она говорила спокойно и уверенно, и дети перестали реветь, только тихо всхлипывали. Неожиданно кабинку снова тряхнуло. Вдруг стало холодно.
— Воздушной сети больше нет, — очень тихо сказал Высочайший. — Кто-то ее отключил.
— Ну так мы пока не падаем, — хладнокровно шепнула Анна. — И вряд ли упадем. Сейчас нас начнут спасать.
Время тянулось бесконечно. По расчетам Анны прошло не меньше суток. По часам Эрика — тридцать минут. Кабинка уныло раскачивалась над пропастью. Где-то в стороне станции мелькали черные силуэты, а потом вдруг раздался хлопок и повалил дым.
—
Страшно все еще не было, наверное, потому, что сейчас ей было не до этого. Она приняла на себя ответственность за детей и потому не имела права паниковать.
37-2
— Здесь довольно высоко, — сказал Эрик. — Спускаться будем по одному. Мина, ты идешь ко мне на руки. Валик… ты вроде Валик? Умеешь оборачиваться? Самое время.
Мальчишка пискнул и встрепенулся, стремительно уменьшаясь. Через мгновение на скамье сидела небольшая птичка с красной головой и синей полосой на крыльях.
— Э, да тебя ветром унесет, — огорчился Белокрылый. — Я тебя возьму в карман.
Он поднялся и принялся ощупывать двери кабинки. Они открываться не желали. Анна взяла Мину к себе на колени и прикрыла плащом. Девочка дрожала.
Раздался треск, дверь покосилась и поддалась.
—- Я сломал, — доложил Эрик без малейшего сожаления. — И мне не раскрыть крылья в кабинке. Места не хватит. Кто готов рискнуть первым? Кто самый смелый?
Маленькая девочка на коленях Анны вцепилась в нее так крепко, что стало ясно — точно не она.
Зато мальчик постарше повел плечами и превратился в кречета. Или сокола. Или еще кого-то небольшого, но хищного. Он решительно собирался лететь вместе с Эриком. Тот, поняв, что дети ему не не доверяют, подхватил оставшегося мальчишку. Сунул в карман сойку-Валика, пнул изо всех сил дверь и заявил:
— Летим в сторону заповедника. Там явно спокойнее, чем на базе.
И выпрыгнул.
Почти сразу же взметнулись широкие белые крылья. Девочки вдруг ахнули:
— Белокрылый? Что же это — тот самый Белокрылый?
— Да, — сказала Анна. — Это тот самый Белокрылый, поверх облаков парящий, или как его там.
— Уиии!
Анна с любопытством наблюдала за тем, как изящно и уверенно скользит по воздуху человеческая фигурка с огромными ангельскими крыльями.
— А это пойдет на пользу его имиджу, — пробормотала она и нахмурила брови.
Да нет. Он же не мог… Тут ведь дети! Эрик, конечно, политик и интриган, но до такого ни один нормальный человек не опустится!
Но мысли уже раскручивались. Сычи. Лебеди. Канатная дорога. Свадьба — как предлог. Неожиданное желание прокатиться именно со школьниками. Слишком много совпадений. Думать об этом пока не стоило. Кабинка, потерявшая свою целостность, все больше раскачивалась на ветру. Одна из девочек превратилась в воробышка — так было проще держаться. Начиналась метель — весна бывает коварна. Сколько прошло времени? Час? Два? Они не знали.
Руки у Анны окоченели. Она сняла свой плащ и укутала двоих девочек. Третью — птаху — засунула
— Твою мать, Белокрылый, что же так долго?
Если б только у нее была переходная ипостась! Черта лысого она бы болталась в этой кабинке! А ведь когда-то давно тот учитель в школе говорил, что эта форма есть у каждого крылатого, нужно только ее поймать. Или это говорил Югор? Неважно. Она попытается, пока не превратилась в льдышку.
Анна огляделась. Видно было плохо: метель, да еще начинало темнеть. Тот край пути, где располагался заповедник, вообще не разглядеть. А вот Валар был вполне различим, он сиял огнями и дымился. И он совершенно точно находился ближе. И склон там пологий, и лыжня освещенная, если не дотянет до базы — спланирует на лыжню. Их найдут.
Она поднялась.
Нет такой ипостаси, которая была бы не по силам Мэррилам. И Анхормам, между прочим, тоже. Плевать на все, что ей говорили. Она сможет, она должна. Просто нет другого выхода.
Спину заломило так резко, что Анна охнула и согнулась, взвыв в голос. Задремавшие на ее руках девчушки взрогнули, оказавшись неожиданно тяжелыми. Затрещал свитер, по позвоночнику скользнул ветер. Одежда Анны была не приспособлена для подобных подвигов. Сможет ли она удержать себя на лету? Посадила девочек на лавку, приказав не шевелиться, шагнула в пропасть, скуля от боли — ей казалось, что ребра и лопатки вывернуло наизнанку. Держалась, причем вполне уверено. Дотащит ли троих? Двоих — воробей не в счет, он ничего не весит. Одного — точно донесет, но разве можно бросить кого-то из детей? И она решилась.
— Полетели, девочки. Хорошо, что вы такие малышки. Мальчика я б не донесла. Держитесь крепче.
Девчонки отбросили плащ и повисли у нее на шее. Воробей забился куда-то под волосы. Пусть. Главное, чтобы не потерялся в пути.
С ношей Анна ухнула вниз, едва удержав равновесие. Снова затрещала спина. Было уже не холодно, а дико, как в аду, жарко. По вискам тек пот, руки стали влажными. Она не то летела, не то плыла, борясь с волнами и ветром. Краем глаза видела: вокруг других кабинок уже кто-то кружился. Эвакуация началась. Ее сносило в сторону, из глаз текли слезы, она ослепла и оглохла и даже не поняла, что вдруг стало легче. Одна из девочек ускользнула из ее рук, а следом и вторая. Саму Анну кто-то схватил за талию и страшным голосом зарычал прямо в ухо:
— Убирай крылья, дура, убирай! Я держу.
Но она не знала, как убирать крылья, а еще у нее в волосах трепыхался воробей. Значит, совой обращаться нельзя, потеряют маленькую, унесет ветром. И она не придумала ничего лучше, чем просто закрыть глаза и расслабиться, обмякнуть в руках Югора, потому что, конечно же, это был он. Мир вокруг закрутился в воронку, вдруг стало очень холодно… и совершенно темно.
Эпилог
Весь медовый месяц Анна провела в постели. Нет, не с Югором. Одна. Она болела. Жуткая слабость, ломота в костях и страшный кашель — награда нашла своего героя. Мало того, что ее скрючило после оборота, так она еще и простудилась. Разумеется, счастлива она не была.