Крылья Феникса; Введение в квантовую мифофизику

Кацнельсон Михаил Иосифович

Материальная природа - причина возникновения материального тела, чувств и божеств, господствующих над чувствами. Непроявленное вечное соединение трех гун является причиной проявленного состояния и называется прадхана. Прадхана называется пракрити, когда находится в проявленном состоянии. Совокупность элементов - пять грубых элементов, пять тонких элементов, четыре внутренних чувства, пять чувств познания и пять органов действия - называется прадхана.

(Бхагавата-пурана 3.26)

Все квантовые категории реализуются через человеческое сознание, освобожденное от гравитации (эгоизма), смерти и времени, - поле действия Бога, йогамайю. Пракрити - греховная природа, которой овладела классическая механика со всеми ее законами. Прадхана - вечные категории Бога, которые воплощают квантовую механику. Достигая таких

категорий через недвойственность, человек становится носителем законов квантового мира. Общего закона нет, закон может быть только реализован сознанием одного-единственного человека (в Библии - пророка и законодателя Моисея). Когда человек познает дхарму (закон) и начинает действовать, весь мир признает его носителем закона.

Квантовый прибор может быть построен, но он уже ничего не измеряет, а лишь входит в контакт с йогамайей. Бога нет, то что есть - не Бог, а лишь Его проявления и атрибуты. Аналогично, если не говорить о вульгарных научно-популярных изложениях, квантовой физики как науки не существует -она утверждается только через отрицание. Однако есть физик - тот, кто может ее исследовать. Совершая переход через границы своего сознания, он превращается из атеиста (классического физика) в религиозного человека, мистика, верующего и постигающего.

После перехода в новый мир используется новый язык. В дело идут канонические тексты и мифы всех религий: они содержат законы квантового мира, хотя дают лишь основное содержание процессов, но не их расшифровку. Поскольку обычные причинно-следственные связи отсутствуют, разные мифы являются одним и тем же событием, единым процессом, разворачивающимся в разных точках проявленного мира. Однако человек со своим примитивным классическим сознанием и измерительной системой далеко не всегда может это распознать - высшие категории проявляют себя помимо обычного рассудка. Чтобы сделать сознание адекватным мифу, нужно выйти за рамки пространства-времени, понятий возраста и термодинамической эволюции живой системы.

ГЛАВА 8.

Сказка о двойке: принцип дополнительности и проблема языка

То, что мир является моим миром, обнаруживается в том, что границы особого языка (того языка, который мне только и понятен) означают границы моего мира. Мир и жизнь суть одно... Субъект не принадлежит миру, а представляет собой некую границу мира. ... О чем невозможно говорить, о том следует молчать.

(Л. Витгенштейн. Логико-философский трактат)

Попытка осмыслить ситуацию в физике после создания квантовой механики заставила ученых вновь обсуждать глубокие мировоззренческие вопросы -пожалуй, впервые после научной революции XVII века. По словам В. Паули (см. цитированную книгу Лаурикайнена), в семнадцатом столетии они зашли немного дальше, чем следовало; это и привело к детерминистской системе организации мира в постньютоновской науке. Глубокий анализ затруднений концептуального характера, возникших после демонстрации ограниченности классической картины мира, был дан Н. Бором в ходе разработки его знаменитого принципа дополнительности:

Решающим является признание следующего основного положения: как бы далеко ни выходили явления за рамки классического физического объяснения, все опытные данные должны описываться с помощью классических понятий. Обоснование этого состоит просто в констатации точного значения слова эксперимент. Словом эксперимент мы указываем на такую ситуацию, когда мы можем сообщить другим, что именно мы сделали и что именно мы узнали. Поэтому экспериментальная установка и результаты наблюдений должны описываться однозначным образом на языке классической физики. Из этого основного положения... можно сделать следующий вывод. Поведение атомных объектов невозможно резко отграничить от их взаимодействия с измерительными приборами, фиксирующими условия, при которых происходят явления... Вследствие этого данные, полученные при разных условиях, не могут быть охвачены одной-единственной картиной; эти данные должны скорее рассматриваться как дополнительные в том смысле, что только совокупность разных явлений может дать более полное представление о свойствах объекта.

(Н. Бор. Собр. научн. трудов. Т. 2. М., 1971)

В. Гейзенберг рассказывает о своей дискуссии с Н. Бором о проблемах языка, состоявшейся в 1933 году:

[По словам Бора], естествознание состоит в том, что люди наблюдают

явления и сообщают свои результаты другим, чтобы те могли их проверить. Лишь достигнув единого мнения о том, что объективно произошло или регулярно происходит, мы получаем основу для понимания. И весь этот процесс наблюдения и сообщения фактически осуществляется посредством понятий классической физики... В число главных предпосылок нашей науки входит то, что мы говорим о своих измерениях на языке, имеющем в сущности такую же структуру, как и язык, на котором мы говорим о своем повседневном жизненном опыте. Мы установили, что язык этот - очень несовершенный инструмент анализа и информации. Но инструмент этот все же остается предпосылкой нашей науки.

(В. Гейзенберг. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989)

Согласно Бору, коренная причина наших затруднений состоит в том, что в действительности термины волна, частица и т. п., которые мы используем для описания свойств микрообъектов, например, электрона, - это слова обычного языка, сформировавшегося в процессе освоения окружающего нас мира макрообъектов. Электрон не похож ни на волну, ни на частицу и, строго говоря, не имеет аналогов в мире нашего повседневного опыта - но мы вынуждены тем не менее описывать его в соответствующих терминах. Ситуация с определением сущности (истинного имени) электрона несколько напоминает трудности с определением истинного имени кота (singular Name) в стихах Т. С. Элиота:

Однако есть имя, двух первых помимо - Лишь КОТ ЕГО ЗНАЕТ, а нам не дано. И как бы нам ни было невыносимо, Его не откроет он нам все равно. И если в раздумье застали кота вы, Что сел, словно Будда, у всех на виду, То не сомневайтесь (и будете правы!) - Он думает, думает, думает, ду... Об Имени Мыслимо-мысле-немыслимом, Что писано было коту на роду.

Двух первых помимо - это как раз и есть - помимо названий частица и волна.

Подобная ситуация возникает в науке и философии не впервые. Как пишет А. Лосев, несмотря на абсолютный объективизм философии Платона, изложенная в Тимее космология строится исключительно на понятии вероятности. В этом диалоге мы при желании можем найти предвосхищение ряда идей квантовой механики.

О том, что лишь воспроизводит первообраз и являет собой лишь подобие настоящего образа, и говорить можно не более как правдоподобно. Ведь как бытие относится к рождению, так истина относится к вере. А потому не удивляйся, Сократ, если мы, рассматривая во многих отношениях много вещей, таких, как боги и рождение Вселенной, не достигнем в наших рассуждениях полной точности и непротиворечивости (29 с- d). б...с Наше исследование должно идти таким образом, чтобы добиться наибольшей степени вероятности (44 d). б...с Прежде достаточно было говорить о двух вещах: во-первых, об основополагающем первообразе, который обладает мыслимым и тождественным бытием, а во-вторых о подражании этому первообразу, которое имеет рождение и зримо... Теперь мне сдается, что сам ход наших рассуждений принуждает нас попытаться пролить свет на тот (третий) вид, который темен и труден для понимания... Это - восприемница и как бы кормилица всякого рождения. Нелегко сказать о каждом из них [четырех элементах], что в самом деле лучше назвать водой чем огнем, и не правильнее ли к чему-то одному приложить какое-нибудь из наименований, чем все наименования, вместе взятые, к каждому, ведь надо употреблять слова в их надежном и достоверном смысле... Положим, некто, отлив из золота всевозможные фигуры, бросает их в переливку, превращая каждую во все остальные; если указать на одну из фигур и спросить, что же это такое, то будет куда осмотрительнее и ближе к истине, если он ответит золото и не станет говорить о треугольнике и прочих рождающихся фигурах как о чем-то сущем, ибо в то мгновение, когда их именуют, они уже готовы перейти во что-то иное, и надо быть довольным, если хотя бы с некоторой долей уверенности можно допустить выражение такое (48 d- 50 b). б...с Здесь-то мы и полагаем начало огня и всех прочих тел, следуя в этом вероятности, соединенной с необходимостью; те же начала, что лежат еще ближе к истоку, ведает Бог, а из людей разве что тот, кто друг Богу (53 d).