Крылья Феникса; Введение в квантовую мифофизику
Шрифт:
Если бы все то, что на земле из деревьев, - перья [для письма], а морю, кроме него, помогли бы еще семь морей, не иссякли бы словеса Аллаха!
(Коран 31:26)
Это прекрасно понимали физики Бор и Гейзенберг. В. Гейзенберг в своей уже цитированной книге диалогов Часть и целое приводит со слов Н. Бора следующее примечательное рассуждение:
Разумеется, у языка есть эти черты своеобразного парения. Мы не знаем в точности, что означает слово, и смысл говоримого нами зависит от связи слов в предложении, от контекста, в котором произносится фраза, и от сопутствующих обстоятельств, которые невозможно даже перечислить полностью... Так обстоит дело в обычном языке, тем более - в языке
Далее в этом диалоге Бор дает прекрасный образец неклассического использования языка: Смысл жизни заключается в том, что не имеет смысла говорить, что жизнь не имеет смысла.
Возвращаясь к боровскому принципу дополнительности и к корпускулярно-волновому дуализму, можно отметить явно правополушарный характер образа волны. Приведем характерное высказывание известного философа и психолога:
Мы живем в эпоху, когда логика балансововой ведомости, логика производства вещей распространилась на жизнь человека. Люди и вещи равно стали экземплярами... Как мы можем сказать нет философии, идеалом которой является жизнь, основанная на принципах компьютера - без волн, без чувств, без страстей?
(Э. Фромм. Бегство от свободы)
Как всегда, лучше всего такие неформализуемые вещи выражаются языком поэзии:
Определенье волны заключено в самом слове волна. Оно отмеченное клеймом взгляда со стороны, им не закабалено. В облике буквы в явно дает гастроль восьмерка - родная дочь бесконечности, столь свойственной синеве, склянке чернил и проч. ... Заговори сама, волна могла бы свести слушателя своего в одночасье с ума, сказав ему: я, прости, не от мира сего. (И. Бродский) Дыханье - ты стихотворенье без строк! Постоянный обмен простором с мирозданием. Противоток, ритмически происхожу в котором. Вечно волна одна, а море - Я, - вырастающее постепенно в уменьшающемся просторе вселенной. (Р. Рильке)Волны, море, вода - те образы, которые человек связывает с континуумом, с непрерывностью, с Запредельным (противопоставляемым дискретному, дробному, рассыпающемуся на элементы миру проявленного).
Как мы уже писали в главе 7, в библейской традиции (особенно в ее христианском осмыслении) важную роль играет диалектика закона и благодати, детально обсуждаемая в посланиях ап. Павла. До некоторой степени, эта диалектика соответствует дуализму левополушарного и правополушарного сознания, корпускулярной и волновой
Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование, и преподан через Ангелов, рукою посредника. Но посредник при одном не бывает, а Бог один.
(К Галатам 3:19- 20)
Закон, будучи святым и праведным, тем не менее не дает отдельному человеку спасения, а лишь осуждает его - это неизбежно в мире причин и следствий. Стихия же Христа - непрерывная благодать, которая и содержит спасительную истину (Иоан. 1:14- 17). Сын Человеческий (Христос) оказывается выше ангелов (служебных духов), поскольку именно Ему покорена Вселенная (Евр. 1:3- 14, 2:2- 8). Христос - единое Семя Авраама, которое одновременно дробится на число потомков, большее, чем число звезд на небе (Быт. 15:5):
Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос.
(К Галатам 3:16)
Проблема верного (адекватного) словесного выражения истины является, мягко выражаясь, не новой (мысль изреченная есть ложь). Однако ее приходится каждый раз решать заново. То, что не оформлено в словах, еще не стало частью человеческого мира, в основе которого - Слово (Иоан. 1:1).
Стыдно не приложить всех стараний и не высказать, кто что думает. По-моему, знающий что-то ощущает то, что знает, и, как мне кажется, знание - это не что иное как ощущение.
(Платон. Теэтет 151 е)
С другой стороны, восточная традиция (в частности, дзен) часто говорит о необходимости прямой, несловесной передачи истины от учителя к ученику.
Простой человек, обретший знание, - это мудрец. Мудрец, решивший, что он знает, - это простой человек.
Если откроешь рот - солжешь. Если промолчишь, тоже погубишь истину.
А тот, кто не говорит и не молчит, будет еще в тысячу раз дальше от правды.
(Хуэйкай. Застава без ворот)
Сознание невозможности и даже ненужности внешнего проявления истины может служить причиной мучительных, но плодотворных рефлексий.
Так вот и теперь - пустое ощущение важности... и ничего сколько-нибудь определенного. И от этого самого - бесчувственно хорошо: может, это и действительно настолько важно... может, я и теперь лишаю мир еще одной необходимой истины тем, что насильственно держу в голове эту самую... неопределенность. Да ведь я и сам хочу узнать, что это... А вот возьму - и не буду знать!.. И хотеть не буду! А ведь я могу... могу... одно маленькое, крохотное напряжение мысли... памяти... и все!.. Но ведь это незачем... это ведь страшно необходимо, и мне самому это страшно необходимо... а зачем это мне? это же вовсе не нужно...
(Вен. Ерофеев. Записки психопата)
Как пишет С. Аверинцев, в святоотеческой литературе бытие Бога не доказуется, а показуется (между прочим, в английском языке есть два разных глагола, переводимых на русский как доказать - prove и demonstrate). В книге-диалоге М. К. Мамардашвили и А. М. Пятигорского Символ и сознание (М., 1999) о двойственности лево- и правополушарного мышления (корпускулярного и волнового, если принять используемую здесь аналогию) говорится как о дуализме знания и понимания. Приведем более полную цитату: