Крылья Империи. Полный форсаж!
Шрифт:
Александр, надев перчатки, бережно вынул деталь в объемно-сканирующий микроскоп и, проверив несколько критичных параметров, так же бережно уложил плод своих трудов в спецконтейнер и, подсев к коммуникатору, вызвал приятеля, работавшего в лаборатории высоких энергий.
— Привет, Медведь. — Томский, небрежно развалившийся в кресле, изо всех сил удерживался от улыбки, но в его глазах словно плясал маленький чертик. — Как успехи?
— Да нормально все. — Медведев, получивший на исследование тяжелую корабельную пушку, довольно быстро разобрался в принципах
— У тебя же рассеивание пойдет? — Томский, очень хорошо представлявший себе схему работы ускорительной пушки, недоуменно поднял бровь. — Будем городить антипротонные щиты?
— А нету вариантов. — Медведев, оправдывавший свою фамилию на все сто высоким ростом и широченными плечами, поворошил растрепанные волосы. — Я с этой пушкой поседею скоро.
— Есть вариант. — Томский усмехнулся. — Я помню, у тебя была опытовая установка на полигоне?
— Так завтра разбирать начнем. — Медведь подозрительно посмотрел на товарища: — Или ты придумал чего?
— Если выгорит, ты мне выбьешь пятьсот мегаватт сверх лимита.
— А на хрена тебе столько? — Волосы Медведя, казалось, самостоятельно встали дыбом от такой наглости.
— Я за твой лимит с металлургов одну штуку получу. — Александр мечтательно закатил глаза. — Если все правильно рассчитал, будет такая штучка. Хочу одну бредовую мысль проверить, — уклонился от ответа Томский. — Ну что, поехали на полигон? А то до обеда всего пару часов осталось, а сегодня в соловке обещали настоящий узбекский плов.
— Все жрешь и жрешь, а не толстеешь, — задумчиво произнес Медведь, внимательно рассматривая приятеля через экран. — Том, я понял. Ты законспирированный робот!
— Так. — Александр встал. — Если через пятнадцать минут я не встречу тебя у входа на полигон, будешь раз…бываться со своей пушкой сам. — Томский ногтем постучал по дырочке микрофона и даже дунул туда для верности. — Как понял, прием?
— Понял тебя, шантажист. — Медведь качнул головой. — Еду.
Через десять минут оба подходили к бронированным воротам, ведущим на дно огромного котлована, прикрытого на уровне земли лишь маскировочной сеткой и системами визуальной маскировки. Для спутников на геостационаре, до которых не дотягивались слепящие лазеры системы «Барьер», эта местность выглядела как обычный городок.
Сам котлован, представлявший собой яму глубиной в двести метров и вытянутую на пять километров, поделили на участки для проведения потенциально опасных экспериментов высокими бетонными загородками и средствами безопасности. Пока возможностями полигона пользовались всего три лаборатории, но никого из их представителей не было на месте.
Пройдя в сектор, где испытывали лучевую пушку, Томский,
— Ты по кому там стрелять собрался? — насмешливо спросил Медведев, глядя, как поднимается многотонная конструкция.
— У тебя на луче десять мегаватт было? — Томский, не отрывая взгляд от приборов, пробежался пальцами по клавиатуре управляющего компьютера и обернулся. — Десять мег, и бак почти вскипел. Если у меня будет хотя бы пятнадцать, два миллиона литров просто превратятся в пар. Тебе оно надо?
— А как мы узнаем, что у тебя было пятнадцать?
— Вопрос. — Александр задумался.
— Вопрос только для тебя. — Медведев усмехнулся. — Видишь в конце карьера на стене белое пятно? Там выход подземной речки. Вода стекает в дренаж и частично уходит к нам на технужды, а остатки просто сливают на фиг. Вот туда и стреляй. Там мокрого песчаника на пару километров в глубь горы, так что максимум подогреешь землю. Диаметр пятна увидим в термовизор, а по скорости охлаждения примерно прикинем, сколько туда вогнали.
— Ну как знаешь. — Томский поймал в перекрестье прицела пятно на стене карьера и нажал кнопку оповещения об опасном эксперименте.
Тягучий звук сирены прозвучал, как и положено, три раза, и инженер включил накопитель.
Обычно генераторам полигона хватало десяти секунд, чтобы зарядить пушку для выстрела, но сейчас просевшие от нагрузки реакторы не отключались почти минуту.
— Поехали? — Томский вопросительно посмотрел на друга и нажал кнопку пуска.
Словно молот Тора, ослепительно голубой луч с грохотом ударил в стену карьера, и обманчиво-легкое облачко вспухло над местом, куда попал выстрел из пушки.
Медведь, отслуживший срочную в десанте, имел феноменальное чувство на неприятности и поэтому среагировал первым:
— Ложись!
Он смел рукой друга и упал сам, спрятавшись за станину пушки.
Взрыв, расколовший край карьера, повыбивал стекла в казарме наружной охраны центра и отозвался звоном разбитой посуды в поселке, стоявшем в пяти километрах. Трещина в скале, мгновенно протянувшаяся до самой реки, начала быстро заполняться водой, которая, подхватывая камни и глину, устремилась в карьер.
Медведь только успел снять блок фокусировки и, взвалив бесчувственное тело друга на плечо, бегом рвануть к бронированным воротам полигона.
Лишь только они закрыли гермозатвор, как в него гулко ударила волна из грязи и камней.
Происшествие в Серебрянском имело самые разнообразные последствия. Бригада из состава инженерных войск две недели откачивала жидкую грязь, заполнившую карьер, спасая ценное оборудование, а двое молодых ученых внезапно ощутили, как у них на плечах лежат офицерские погоны, а в руках зажата толстая пачка документов различных согласований для проведения эксперимента в открытом космосе, для которого командованием флота был выделен новейший космический крейсер «Россия».