Крылья из огня и тени
Шрифт:
Вокруг Тариэля все словно кружилось. Он был в доме Михаэля. Там, в самом укромном уголке кухни, он и нашел вино – защищенное заклятьем и покровом невидимости. Оно было спрятано, но найти его не составило труда.
Теперь Тариэль сидел в любимом кресле Михаэля – с обивкой в разноцветную клетку. Кругом громоздились вещи человеческого мира, которые Михаэль так любил. Граммофон, плакаты, три разных «геймбоя» – по крайней мере, Михаэль говорил, что эти устройства называются именно так. Огромный телевизор, неуклюжий и угловатый старый компьютер; музыкальные
Проклятье! На что ему сдался весь этот хлам? Чего ради он собрал его здесь, почему радовался ему? Казалось, будто Михаэль предпочел бы быть человеком, а не Вечным. Может, он именно поэтому пошел против самого Тариэля и против Совета? Нет, в это Тариэль не верил. Но почему же тогда Михаэль должен был умереть?..
Тариэль сделал еще один большой глоток и невольно закашлялся, потому что напиток адски обжигал. Какая ирония! И все же он согревал его изнутри и создавал ощущение, будто в нем есть что-то еще, кроме пустоты.
Недавно он поклялся, что смерть Михаэля не будет напрасной и он найдет Милу. У него осталась одна цель – довести эту миссию до конца. И хотя он по-прежнему верил во все то, что воплощал Совет и на чем держался его мир, сейчас ему было на все это плевать.
Ему говорили, что большие аномалии могут ввергнуть мир в хаос. И есть лишь один способ это предотвратить: уничтожить их. Тариэль верил в это и жил, следуя этому принципу. Но теперь он впервые задумался, единственный ли это путь. Он тут же тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Он не мог позволить себе сомневаться.
Он сделал один глоток, затем еще. Голова закружилась сильнее, бутылка дрогнула в его руке, выскользнула из пальцев, и золотистая жидкость залила любимый плетеный коврик Михаэля.
– Черт побери! – тихо выругался Тариэль, наклонился вперед и закрыл глаза. Он обхватил голову руками, оперевшись локтями о колени.
Сегодня он будет скорбеть. А завтра тронется в путь. Он найдет Милу и… положит всему этому конец, и мир снова обретет равновесие. Да, он сделал все правильно! А может быть, потом ему даже удастся наказать Рахель за то, что она совершила. Нанести ей удар, который она вряд ли забудет. Она была Вечной, Светлой, но он никогда ей не простит того, как она поступила с Михаэлем.
Да, он сделал все правильно…
– Мне жаль. Мне так жаль, – бормотал он снова и снова, не понимая точно, о чем именно так сильно сожалел.
4
Мила
Каждый раз, когда Райя кричала, Мила кричала вместе с ней. Каждый раз, когда наступала очередь Милы и она теряла сознание от боли, Ролан снова приводил ее в чувства, возвращая к тому, что происходило здесь и сейчас. Он больше не давал им передышки, его терпение было на исходе, и он не пытался скрываться за маской. Мила уже давно поняла, что за ней таилось.
– Мы оба понимаем, что долго ты не продержишься.
Он приблизил свое лицо к Миле почти вплотную, его дыхание обдавало ее, она чувствовала сладковатый запах его
– А если собственная жизнь тебе не дорога, подумай о том, что и Райя долго не продержится. Видишь веревки в руках Керима?
Он слегка наклонил голову Милы. Она увидела черные как смоль толстые веревки, вымазанные в чем-то. Внезапно они пошевелились. Они двигались сами по себе.
– На них наложено заклятье. Как только Керим выпустит их на волю, они обмотаются вокруг горла Райи и с каждым вопросом, который ты оставишь без ответа, они будут затягиваться все туже и туже, пока твоя дражайшая новая подруга не умрет мучительной смертью – от удушья, прямо у тебя на глазах.
Смех Ролана заполнил комнату. Он резко отпустил подбородок Милы, так что ее голова качнулась вперед.
Нет! Он этого не сделает. Она встретилась взглядом с Райей. Подруга тепло улыбнулась ей и кивнула. Мила понимала, что это значит: «Держись. Не допусти, чтобы они победили. Не поддавайся».
Но сможет ли она? Стоит ли оно того? Стоит ли она того?
– Нет, – выдохнула она, не в силах сдержать чувства. Они все сильнее сдавливали грудь и горло, по щекам струились слезы. Что ей теперь делать?
Ролан отошел на пару шагов и развел руками, словно собираясь задать вопрос, а потом выжидательно скрестил их на груди. Из-за его спины Керим шагнул к Райе, и Мила вздрогнула, заметив, как он взглянул на нее с предвкушением.
Мила молча смотрела на Ролана, надеясь, что он прочтет в ее взгляде всю ее ненависть и отвращение к нему.
– Ты просто дурочка, – бросил он, а затем подал знак Кериму. Он тут же выпустил толстую веревку, и она, словно паразит, обвила Райю. Та сопротивлялась, как могла, собрав все силы, которые еще оставались, – но у нее не было никаких шансов.
– Прекрати! – крикнула Мила, дергаясь в путах, привязывающих ее к стулу, – отчего они оставляли на ее теле еще более глубокие раны.
– О, я могу прекратить. Просто помоги мне, – ответил Ролан. Веревка уже крепко обвила шею Райи, непостижимым образом сжимая ее.
– Твоя кровь светится золотом. Ты – не просто человек. Что ты такое?
– Я не знаю! – выкрикнула Мила.
– Какими еще способностями ты обладаешь, помимо того, что умеешь вызывать дым и туман, а также быть невероятно тупой и невыносимой? Почему Ашер защищает тебя?
Вместо ответа Мила отчаянно закричала – но ее голоса хватило лишь на пару секунд, а затем он сорвался и смолк. Она беззвучно рыдала, тихо плакала и мысленно ругалась. Она не хотела ничего выдавать, но еще меньше ей хотелось потерять Райю. Если бы она как-то могла дотянуться до турмалинового браслета, если бы только она могла освободить Мим и Пана…