Крылья колдуна
Шрифт:
— Не бойся, — прошептала она девочке. — Сейчас мы все сколотим. Держи гвоздь.
Алиса обхватила тоненькими пальчиками гвоздь, но он тут же выпал, скатился куда-то на пол. Тиль соединила две дощечки под прямым углом, сунула Алисе в ладони, а сама взяла молоток и забила гвоздь.
— Теперь следующий, — пробормотала она.
— Зачем ты мне помогаешь? — прошептала Алиса.
— Может, хочу получить наказание, переписать эту дурацкую книгу и посмотреть, что в ней тебя так напугало, — сказала Тиль. — Что с тобой произошло? Это
— Я не знаю, — честно призналась Алиса. — Но раньше я была другой. Я могла менять мир. Глупо, знаю, ты не поверишь. Помнишь ту яблоню, где мы впервые встретились?
Тиль кивнула.
— Она появилась из-за меня, — прошептала Алиса ей на ухо. — Я ее придумала.
Тиль посмотрела на девочку внимательнее. На впалых щеках Алисы горел лихорадочный румянец, тонкие обветренные губы были искусаны до крови.
— Я не вру.
— Я тебе верю, — ответила Тиль. — Обещай, что тоже доверишься мне однажды.
— В смысле? — нахмурилась Алиса.
— Потом поймешь.
Тиль наскоро сколотила доски, приделала крышу и, подмигнув Алисе, пересела за свое место.
Руби шла по проходу между партами, оценивая кривые и косые скворечники, помогая девочкам и прикладывая руку к каждой поделке. Движения учительницы были точными, уверенными, и Тиль даже залюбовалась тем, как ловко она работает. После ее помощи можно было надеяться, что птицы, завидев свое потенциальное жилье, вернутся на Либеморт, а не улетят в ужасе, роняя перья. Руби подошла к ее парте, поцокала языком, глядя на заготовки, взяла молоток, и Тиль невольно отодвинулась в сторону.
— Ты так на меня смотришь, будто думаешь, что я сейчас разобью тебе голову молотком, — улыбнулась Руби, и от ее улыбки мороз продрал по коже. — Разве не знаешь, что учителям это строго запрещено? Подай гвозди.
Она сколотила дощечки в два счета, поставила скворечник перед Тиль. Круглое черное отверстие, вырезанное в доске, гипнотизировало и притягивало взгляд. Ни миг Тиль показалось, что там, в темной глубине, что-то шевельнулось.
— Итак! — Руби хлопнула в ладоши, и девочки повернулись к ней. — Все молодцы. Берем скворечники и идем за мной.
— Куда? — спросила Тиль.
— Увидишь, — сказала Руби, оглядывая поднимающихся с мест учениц.
— А кто получит сюрприз, и кто понесет наказание? — спросила Камилла, ненароком поворачивая свой скворечник удачной стороной.
— Решим на месте, — ответила Руби, легко открывая дверь.
49.
Первым делом Ланс подошел к окну и отдернул шторы. Мгла снаружи была густой и вязкой, как мазут, словно весь пансион вырезали из мира и поместили куда-то в безвременье, где длится вечная ночь.
— Наверное, затмение, — предположила Селена из-за его плеча. — Вот вы, Ланс, говорите, что вы маг. Это ведь не всерьез?
Он повернулся, окинул ее внимательным взглядом от волос, собранных в романтичный пучок, до кончиков лакированных туфель, отметив и густо
— Серьезнее некуда, — ответил он.
— Докажите, — потребовала Сара, которая сидела на стуле в углу. Под ее глазами пролегли глубокие тени, морщины между бровей обозначались резче, а в волосах будто добавилось седины.
— А того, что я прошел сквозь стену, недостаточно? — уточнил Ланс. — Ладно, докажу, но только если вы потом тоже откроетесь передо мной.
— Я расскажу вам все свои секреты, — горячо пообещала Селена.
— Все не надо, — попросил Ланс. Он отошел в центр комнаты, глубоко вдохнул, расправил плечи. — Анаэ-таа.
Крылья развернулись за его спиной искрящимся туманом, расправились от стены до стены.
— А я в хорошей форме, — пробормотал Ланс, заглядывая себе за плечо.
Сара подскочила со стула и быстро подошла к нему.
— Что это? — спросил она. — Какой-то вихрь? Это иллюзия? Фокус?
— Это энергетические крылья, — ответил Ланс. — Они есть у всех магов. У кого-то больше, у кого-то меньше. Бывают темные, светлые, разных цветов и оттенков. Как правило, по крыльям можно определить уровень мага, иногда — способности. Я — артефактор.
— Вот как, — только и смогла произнести Сара. Она осторожно провела пальцами сквозь туман за спиной Ланса. — Теплые.
Селена сглотнула и тоже подошла ближе.
— Это невероятно, — выдохнула она. — А я ведь знала, чувствовала, что в нашем мире есть волшебство. Вы должны прочитать мой роман! Он о простой девушке, которая оказывается потомком королей из волшебного мира…
— Откуда вы взялись? — спросила Сара, обходя его по кругу. Крылья постепенно исчезали, светясь радужными переливами. — Из другого мира?
— Маги — потомки расы анаэтов, — ответил Ланс, — Крылатых людей, которых истребили много лет назад.
— За что? — ахнула Селена, прижав руки к груди.
— Ну как — за что, — вздохнул он. — Когда есть кто-то, кто явно лучше вас, это может вызывать восхищение, уважение, любовь…
— Но чаще вызывает зависть, — кивнула Сара. — Вы не представляете, как часто я сталкиваюсь с этим в детском коллективе. Школьный класс — это ведь как модель общества, где все утрированно и увеличено, как под лупой.
— И как обычно поступают с теми, кто лучше? — заинтересовался Ланс.
— Во-первых, не все готовы признать чужое превосходство, — ответила Сара. — Ребенку кажется, что другому хорошие оценки ставят незаслуженно. Во-вторых, может начаться травля. Физически, разумеется, ученицу не уничтожат, но морально это может быть болезненно, особенно для неокрепшей психики. И это еще нам не приходится сталкиваться с родителями якобы недооцененных чад! А за свою преподавательскую карьеру я повидала сотни мам, которые уверены, что их ребенок — лучший, и готовы стены головой пробить, чтобы и весь мир это признал.