Крылья мглы. Камень преткновения
Шрифт:
– Не помню, – легкомысленно пожал плечами виверн, и его губы оставили в покое мою грудь, но только для того, чтобы эстафету перехватила загребущая ладонь, взвешивая, сжимая, как если бы он проводил экспертизу ценного экспоната. – Но тут не в этом главная интрига.
– М? – Я начала обводить кончиками пальцев очертания рельефных мышц на его торсе, и они тут же напряглись, выглядя еще четче, а Мак-Грегор засопел чаще. А чего ты хотел? Не ты один любишь непринужденно облапать кое-что этого достойное.
– Основное в том, что нимфы – это дети вашего
– И я так понимаю, что это о чем-то говорит?
Сказать честно, единственное, почему меня это интересовало, – это потому, что хотелось знать, не осложнит ли это мою будущую жизнь в Свободных землях. Хотя, с другой стороны, если это важно для моего мужчины, то должно быть значимым и для меня. Это ведь совершенно нормально?
– Угу. Думаю, это признак активизации Краеугольного камня.
– В смысле? – Не догнала я и прекратила все наши заигрывания, сев прямо. – Ты сказал, что он, по сути, источник магии для обоих наших миров, так? Нечто постоянное, как мне представляется. Как он может стать еще активнее?
– Не «еще», детка, а «опять», – озадачил Киан меня окончательно.
– Прекрасно, теперь я совсем ничего не соображаю, – пробормотала себе под нос.
– Я и сам не слишком понимаю, и все что есть – мои догадки и предположения, – поспешил объяснить Мак-Грегор. – Мне кажется, что после той катастрофы Камень вроде как дремал, потому что пережил принудительную огромную растрату энергии, а в последние годы восстановился и снова проснулся.
– Ты говоришь о каком-то булыжнике, как о живом существе, – с сомнением посмотрела я на него, неожиданно воодушевленного.
– Мне он чем-то таким и представляется, – кивнул виверн.
– Хорошо, к чему это, по-твоему, приведет в итоге?
– Без понятия.
Я почесала висок и решила, что время для осмысления гипотез будет потом, а сейчас есть нечто более насущное.
– Ты таскал обломок камня все время с нами. Зачем? – спросила напрямую и сразу предупредила: – И если опять попробуешь схохмить, отвлечь или наврать, то у нас проблема.
Мак-Грегор встал и отошел к стене, почти покидая доступную сиянию свечей территорию, убеждая меня все больше, что честный ответ мне ой как не понравится и прочистил горло, как будто в нем что-то застряло. Правда, судя по всему. Я не торопила и не давила, но внутренне напряглась, констатируя неоспоримый факт, что хорошие моменты в моей жизни, видимо, никогда не будут долгими. Больше.
– Прежде чем захочешь убить меня или возненавидишь, дай себе немного времени обдумать, а мне на то, чтобы придумать оправдание, которое ты сочтешь достаточным для прощения, –
– Ты опять передо мной извиняешься заранее? – Ну все, уверенность в том, что грядет дерьмо, стала полной. А было-то как хорошо, жаль недолго.
– Нет, не извиняюсь, скорее уж торгуюсь. Дело в том… что я все время держал активный кусок Камня поблизости и всячески снабжал тебя своей… хмх… ДНК, потому что надеялся, что это волшебным образом запустит в тебе изменения.
– Изменения? – Нет, я не вскипела… ну не так, как в принципе могла бы.
Точнее уж это напоминало здоровенный такой кулак разочарования, прилетевший в район груди. Вот, значит, как все обстоит в моей жизни в последнее время. Ни для кого я не хороша такой, какая есть. Все норовят поменять чего-нибудь, придать, блин, удобную для себя форму и позу. И ладно ликторы, для которых я, в числе прочих, изначально являлась экспериментальным материалом для определенных манипуляций. Но и чертов Бронзовый жаждал вроде и меня, но с внесением определенных поправок, что сделали бы достойной занимать место рядом с ним. Теперь еще и виверн… А кто спросил, хочу ли я хоть в чем-то меняться? Не подарок? Эгоистичная, грубая, не желающая идти на контакт и работать над собой? Да я эту хрень большую часть своей жизни слушаю! И нравлюсь себе какой есть! Никому не навязываюсь!
– Летти? – встревоженно спросил Киан и шагнул поближе, а я растянула губы в улыбке, призванной скрыть рвущееся наружу бешенство.
– Да, дорогой? Как же еще и ты изменить меня желаешь? – сладким почти до приторности тоном спросила его. – Какие, на хрен, предпочтения?
– Знаешь, ты лучше ори на меня, – зябко дернул плечом Мак-Грегор. – Когда так говоришь, у меня чувство, что я налажал безвозвратно.
– Да ладно, чё такого-то? Захотел и сделал, да, Кианчик? На кой меня спрашивать? Ты же все из лучших побуждений?
– Да, – неуверенно кивнул он.
– Ну тогда я же тебя простить и понять должна, так?
– Так, – кивнул виверн и гулко сглотнул.
– А ни хрена не так! – заорала я. – Не так!
– Детка…
– Да пошел ты, ящер! Мы же, мать твою, уже ругались на эту тему! Ты думаешь, что раз я тогда стерпела это дерьмо с принудительным сокращение числа возможных партнеров по жизни до тебя одного, то и дальше так покатит? Подобные вещи должны быть осмысленным выбором, а не принуждением!
– Все не так!
– А как? Давай свою гребаную версию, которая, естественно, опять позволит тебе соскочить со сковородки!
– Нет у меня никаких версий и оправданий! Мы, блин, встретились… и на этом все! – и он развел руками совершенно бестолково.
Я даже переспрашивать не стала, просто вытаращилась на него, чувствуя, как брови поползли вверх. Что, к чертям, это за объяснение такое?
– Ты имеешь полное право на злость, Летти. – Ой, ну спасибо! – Но, как бы бесяче или смешно ни прозвучало, я действительно все делал их этих самых лучших побуждений! Я хотел подарить тебе крылья!