Крылья мглы. Камень преткновения
Шрифт:
– Твоей девушки и Крорра тут нет, – констатировала очевидное моя неожиданная спутница. – Они устроили обвал и ушли по другому коридору.
– С чего взяла?
– Я милая и умею находить общий язык со всеми, – заявила она и тряхнула своего пленника так, что чудом не вышибла из него дух, и рыкнула уже иным голосом: – Ты же не брешешь мне тут, червяк? Я тебя хорошо запомнила, учти! Узнаю, что наврал – вернусь, из любой норы откопаю и в клочки порву! Знаешь, я какая мстительная, я тебя…
Не слушая дальше, как она креативит с угрозами, поплыл против течения, возвращаясь в тот подземный
Вынырнув, закрутился волчком в ярости бессилия и замолотил руками по воде, на самом деле представляя, как крушу кости проклятого ликтора.
– Что, опять скажешь, что убьешь и Крорра, и меня? – Ингина, насупившись, смотрела с безопасного расстояния, плавая туда-сюда.
– Как догадалась? – рявкнул, сжигая ее взглядом.
– У тебя такое лицо серьезное, когда ты хочешь кого-то прикончить.
– Серьезное? Серьезное?!!! Ты совсем-совсем ненормальная? – Да о чем я спрашиваю! Будто это сейчас важно, или ответ не ясен, как день.
Забив, нырнул снова, более тщательно обследуя верх завала и гадая, не случится ли обрушение, если начну вытаскивать валуны по одному. В любом случае на аккуратный разбор этого дерьма уйдет уйма времени, и что там с Войт – подумать страшно.
– Мы можем сначала сделать малюсенькую щелочку, и я пролезу посмотреть, как обстоят дела, – заявила Ингина, едва моя голова оказалась опять на воздухе.
– Ты вообще могла бы взять да переместиться туда, если уж хочешь быть чем-то полезной! – огрызнулся я, не в силах совладать с кипятящей кровь злостью и тревогой.
– Я же не видела, что там! Вдруг огромная куча камня, и я перескочу в самую его толщу и умру? – сказала она возмущенно, но тут же замолчала и как-то скисла. – Но на это же тебе наплевать, да? Всем наплевать.
Бесшумно и стремительно она погрузилась, и сам не знаю почему, я торопливо последовал за ней, желая остановить, но девушка провернула свой фокус с исчезновением, а мне осталось только снова взорваться в бесполезной ярости, понимая, что, возможно, сейчас прикончил ее своей грубостью. И с какой стати должен испытывать за это стыд?
Не было Ингины, кажется, вечность и я уже решил, что ей пришел конец, но внезапно она вылетела на поверхность, как ракета, в метре от меня.
– Ломаем! Они там были, но далеко уже ушли, я не смогла догнать! – завопила малявка, сияя широченной улыбкой.
Я был так рад видеть ее живой, что поддавшись мгновенному импульсу, прижал к себе и чмокнул в лоб и тут же ушел под воду, не обращая внимания на выражение шока на ее лице.
Со всей дури вмазался плечом в верхнюю часть каменной кучи, и еще раз. За глотком воздуха и новый бросок, и в этот раз Ингина присоединилась ко мне. С третьего захода мы таки обрушили стену, и потоком нас понесло вперед, но мне было недостаточно быстро. Как только первоначальная мощь стихии ослабла, я попер по тоннелю то вплавь,
Глава 5
– Объяснись! – приказал Крорр, упрямо запрещая своему разуму двинуться по безнадежному и разрушительному пути бесконечных сомнений во всех и во всем. Вступить в спор, защищая привычный взгляд на мир и то, во что верил вечность, – вот что диктовал ему инстинкт самосохранения, но Войт, как всегда, не предоставила ему такой возможности.
– Ничего я тебе объяснять не обязана, – отрезала она, отворачиваясь и пускаясь дальше по тоннелю почти бегом, и Бронзовый понял: она вовсе не уклоняется от столкновения мнений, просто действительно не нуждается в том, чтобы доказывать что-то кому-то. Плевать хотела эта непредсказуемая женщина на мнение окружающих. И на него ей тоже плевать.
А вот у него почему-то не выходило игнорировать ее: какого-то черта ликтор нуждался в том, чтобы знать, что же творится в ее голове и что за мир открывается вокруг с ее точки зрения. Он мог схватить ее, унести куда захочет, обладал достаточной силой принудить вернуться с ним, но хотел совсем другого. Вот только чего? Сейчас этот вопрос встал с новой четкостью, и отгородиться от него не выходило. По-прежнему, всего лишь глядя ей в спину, он ощущал это противоестественное воспламенение в своей крови, некое мощное движение внутри, будто что-то огромное и дикое ворочалось там, желая вырваться, сжигая способность к логическому мышлению. Даже сейчас, в этом проклятом подземелье и перед лицом опасностей, о которых ему следовало думать, он не в состоянии был избавиться от жара, разливающегося по телу. Все так же желал от нее чего-то безумного, абсолютно животного… освобождения… вот только от чего?
Что он станет делать, когда они выйдут на поверхность? Потащит ее в цитадель? Попытается убеждать вернуться добровольно, пока не охрипнет и не потеряет голос? Но она однозначно дала понять, что не последует за ним ни за что, а водворение ее назад силой окончательно уничтожит даже весьма призрачные шансы на то, что между ними когда-то разовьется… Его мозг вскипал, подбирая определения и образы возможных отношений между ними, но все было тщетно. Ничего не вылепливалось и не обретало форму, осыпалось пеплом. Взять и не ломать голову над этим сейчас, позволить пока событиям развиваться бесконтрольно? Но это претило самой его натуре, было неправильным, лишало перспектив. Однако усилия разглядеть эти самые перспективы приводили его опять же к выводам, от которых он старался заслониться привычным восприятием.
Верховный пытал Войт – ей незачем врать об этом. Пытал, хотя должен был знать после всех анализов, что она обычный человек. Зачем? Нет ответа.
Рахбрун приказал ему убить Летти. Без суда и следствия, хотя логичней было бы как раз устроить громкое показательное разбирательство, что установило бы, шпионка она, соучастница виверна, обычная дезертирка или же вообще просто жертва обстоятельств. А значит, и тут Войт до противного права: не станут слушать ни его, ни ее, и единственное, что ждет, – немедленное уничтожение. Почему так? Нет ответа.