Крылья огненных драконов
Шрифт:
– Я уже не смеюсь, старшина, я почти плачу. Ваши лежебоки ни на что не годятся, пьянство сделало их не опаснее кодлы старых баб.
– Пьянство здесь ни при чем! Просто жулики нам попались слишком шустрые, но я послал за подмогой, и скоро здесь будет вся городская стража. Вот тогда посмотрим, чья возьмет!
– А в чем же состоит вина этих несчастных?
– Они не дали поколотить себя! А это уже большое преступление!
– В таком случаю я поручаюсь за них, старшина. Отпустите их, они пришли ко мне.
– Да, ваша милость,
– Вот видите, старшина. Это мои гости.
– Поручительство стоит денег, – тут же сориентировался Виршмунд, решив получить компенсацию за позор на поле брани. – Вы только посмотрите, что это за чудовища! Во-первых, они не человеческого роду, во-вторых, посмотрите, какой у этого гнома топор! У нашего ливенского палача и то нет такого топора!
– Ладно, договорились, – сказал Каспар. – Отзывайте своих храбрецов, старшина Виршмунд.
Прекратив драку, Каспар наскоро оделся и, спустившись во двор, отпер тяжелый засов, впуская Фундинула и Углука.
– Ой, ваша милость! Да у вас здесь лошадь! – воскликнул гном, осторожно приближаясь к мардиганцу.
– Он здесь временно, просто я вчера ездил к герцогу и вернулся поздно. Сегодня же отправлю его обратно к Табрицию, местному торговцу лошадьми.
– А мы у него уже были рано утром, как только рассвело.
– Да? И что же вы у него делали? – удивился Каспар.
– Мы ему продали наши трофеи, – гордо сообщил Углук.
– Но поначалу на нас хотели собак спустить… – напомнил Фундинул.
– Хотели, но когда мы сказали, что знакомы с вашей милостью, да еще и Табриция знаем, нас впустили, а господин Табриций вышел к нам и лично принял лошадей.
– Почем же продали?
– По два дуката и шесть серебряных рилли за голову, – сообщил гном.
– Кошелек при себе таскает, мне не доверяет, – пожаловался на него Углук.
– Да как ему можно доверять, ваша милость, он же сразу все проест или того хуже – проиграет!
– А еще мы оставили у Табриция собственных скакунов, – ушел от скользкой темы Углук. – Я – мардиганца, а гном сдал на постой своего ушастого друга.
– И вовсе он не ушастый! – вскинулся Фундинул. – Нормальный мул – Шустриком зовут.
– А мой мардиганец не простой, а очень почетный трофей, – не удержался, чтобы не похвастаться, Углук.
– Да, ваша милость, – подтвердил Фундинул, – этот громила ухитрился увести коня у самого де Гиссара. Слышали о таком?
– Слышал, но, боюсь, только плохое.
– Немудрено, – согласился Углук, сдвигая на затылок свой помятый шлем. – Таких мерзавцев поискать надо.
– А где же ты с ним повстречался?
– В Коттоне, ваша милость. Я там в долговой яме застрял, а когда де Гиссар город захватил, меня прямо из тюрьмы к нему для потехи привели – орки там редкость. Потом, слово за слово, стал он меня к себе переманивать, а я отказался: говорю, женщин и детей грабить не умею. В общем, повздорили мы, и я сбежал… –
– Так вы в Коттоне встретились? – уточнил Каспар. Он помнил, что гном уезжал обосновываться именно в Коттон.
– Нет, не в Коттоне, – покачал головой орк.
– Но ведь Фундинул жил именно в этом городе. Разве ты его там не видел?
– Я его там не видел, ваша милость, я в тюрьме сидел. Но о нем кое-что слышал, вы не поверите – тоже от де Гиссара! Он когда со мной беседу-то вел, спросил, не знаю ли я гнома Фундинул а. Я сказал – знаю. А не носит ли этот гном, спрашивает, с собой топор. Я отвечаю – носит. Позже этот… – Углук кивнул в сторону Фундинула, – признался мне, что за порчу своей мастерской порубил солдат де Гиссара и даже полковнику его голову смахнул ненароком.
– Ну хорошо! – громко произнес Каспар и хлопнул в ладоши. Он уже понял, что Фундинул и Углук буквально напичканы ценными сведениями. – Отправляйтесь-ка вы сейчас в серную баню, поскольку вид у вас, как у добрых путешественников. В общий зал вас, конечно, не пустят, но за серебряный рилли проведут в отдельный кабинет. А потом возвращайтесь – есть серьезный разговор.
– Ваша милость, а если к нам снова эти привяжутся? – спросил Фундинул, махнув рукой в сторону дома старшины Виршмунда.
– Если оружие спрячете, не привяжутся. Ты, Фундинул, убери топор в чехол и забрось его за спину, как будто у тебя там лопата, а тебе, Углук, давно пора было ножны купить. С таким тесаком от тебя люди будут шарахаться.
– Они и шарахаются, – ухмыльнулся Фундинул.
– Веревка у вас найдется? – спросил Каспар.
– Веревка у меня с собой, – сказал Углук, указывая на свой тощий мешок с пожитками. – А чего с ней делать?
– Замотай ею клинок, чтобы не было похоже, что ты на битву собрался.
– Хорошая мысль, ваша милость! – обрадовался Углук.
– А если кто привяжется, скажите, что вы гости Каспара Фрая, а поручительство за вас уже лежит у старшины Виршмунда.
– Но ведь оно еще не лежит.
– Не беспокойся, Фундинул, я сейчас же ему занесу.
49
Отправив гнома и орка в баню, Каспар перешел улицу и, вызвав старшину Виршмунда, вручил ему кошелек с двадцатью серебряными рилли.
– О-о! – протянул довольный старшина. – Ты, Фрай, становишься настоящим зажиточным горожанином, а не тем бродягой, каким выглядел, когда переехал на эту улицу. Я тогда думал, что ты в этом доме не задержишься, а сейчас вижу, что ошибался… Ну, – Виршмунд откашлялся и сунул кошелек за пояс, – твоих друзей теперь никто не тронет, вот только непонятно мне, что за нужда тебе с такими уродами водиться? Орки – воры и убийцы. Ты на рожу его посмотри, это ж харя каторжная. А гномы! Всегда возле золота и серебра пристраиваются – брошки колоть, пуговицы штамповать. Моя бы воля – всех бы из города повыгонял.