Крылья огненных драконов
Шрифт:
– Да, о них.
– Вчера были. Подъехали к заставе, я их остановил и спросил, кто они такие и за какой надобностью здесь, когда вокруг война.
– А они?
– Сказали, что они честные негоцианты, а товар свой для сохранности пока в Ливене оставили. Пришлось пропустить, проверить я не могу, до Ливена слишком далеко.
– Понятно. А если разбойник сюда двинет, будете стоять насмерть?
– Если прикажут – будем, только это едва ли. Разбойник скорее на Ливен пойдет, а здесь герцог близко. Такие, как де Гиссар,
Попрощавшись с гвардейским капитаном, Каспар повел отряд дальше. Чем ближе к городу, тем оживленнее становилось движение на дороге. В обоих направлениях двигались обозы с домашним скарбом – это ехали беженцы. Одни уходили из города на юг, другие – из ближних селений стремились в Гак, чтобы затем, пройдя вдоль границы, оказаться под прикрытием герцогских войск. Народ верил, что его светлость защитит.
Помимо беженцев попадалось много купеческих и крестьянских возов. В ожидании войны цены на рынке в Гаке подпрыгнули, и те, кому было что продавать, стремились извлечь из этого максимальную выгоду.
94
Каспар скоро пожалел, что они въехали в город. Тут творилось настоящее столпотворение, улицы были запружены людьми и перегорожены телегами. Возницы сердито переругивались, временами дело доходило до зуботычин.
Здесь же, в ожидании неизвестно чего, коротали время беженцы, справлявшие нужду прямо в сточных канавах, отчего над улицами стояла невыносимая вонь.
Каспар окликнул Бертрана и сказал, что нужно выезжать из города. Он надеялся почерпнуть здесь дополнительных сведений, но, видимо, напрасно.
– Ехать назад будет потруднее! – перекрывая гвалт, прокричал в ответ Бертран. – Проще поехать налево, вдоль стены, и выбраться через западные ворота!
– Веди как знаешь! – махнул рукой Каспар. Вскоре отряд, не без трудностей, все же выбрался из городского нужника на чистый воздух. Оказавшись на дороге, благородные мардиганцы стали брезгливо бить копытами, очищая их от человеческого дерьма.
– Я боялся, как бы мой Шустрик не лишился чувств, – признался Фундинул.
– Не беспокойся, у мулов обмороков не бывает, – заверил его Бертран.
Гном погладил своего мула, повернулся и похлопал по морде мардиганца, принадлежавшего мессиру Маноло. Пока колдун отсутствовал, обязанности по уходу за лошадью были возложены на Фундинула.
Отъехав на полмили от городских стен, отряд спешился, чтобы пообедать. Разжигать костер не стали, ограничившись солониной, печеными яйцами и сыром. Лошадям досталось по нескольку горстей овса и полмеры воды. Больше давать было нельзя – предстояла дальняя дорога.
Как только бойцы пообедали, Каспар приказал садиться в седла.
– Но куда нам спешить, ваша милость? – попытался возразить гном. – Впереди де Гиссар со своей армией, не лучше ли отсидеться в тихом месте?
– По нашему следу идет погоня, задержимся дольше положенного –
– Ох! – покачал головой Фундинул. – Вот уж точно сказано: многочисленных врагов. А ведь я простой трудолюбивый гном, штамповал пуговицы и брошки. За что же мне столько врагов, чем я заслужил?
– Несешь, прямо слушать противно, – скривился Углук. – Да на тебе крови не меньше, чем на наемнике. Небось с топором-то своим не расстаешься, душегубец?
– Я не душегубец, я защищаю свой живот! – возразил гном.
– В глазах очень многих это и есть самое большое преступление, Фундинул, – пояснил Бертран.
– Но стоит ли так спешить, если впереди этот самый враг?
– До этого врага, по моим подсчетам, миль пятнадцать, не меньше, так что можешь пока не бояться.
Каспар улыбнулся. Он был благодарен Бертрану за то, что тот отвечал на часть вопросов, которые предназначались самому Каспару.
95
Отряд двигался по дороге, пролегавшей между грядой зеленых лесистых холмов с одной стороны и цепью оврагов – с другой. Места здесь были красивые, они располагали к созерцанию и отдыху, но Каспара ни на минуту не оставляла мысль о мессире Маноло и о страшном чешуйчатом демоне, которого тот сразил.
Время от времени давал о себе знать талисман. Он то вибрировал, то вздрагивал, словно сонная птица, заставляя Каспара хвататься за лук. Однако все тревоги оказывались напрасными, вокруг по-прежнему было светло и тихо. Лишь изредка взгляд Каспара выхватывал из лесной чащи неясное движение, но, присмотревшись, он замечал птицу или белку, потревожившую ветку.
Неожиданно на дорогу выехал всадник. Это был эльф.
Бертран натянул поводья и остановился, Каспар, напротив, дал коню шенкеля, собираясь его объехать.
– Что будешь делать? – спросил Бертран.
– Посмотрим, – неопределенно ответил Каспар.
– Они уже здесь, – вздохнул Аркуэнон. Эти слова были единственным проявлением его волнения.
Каспар медленно ехал навстречу эльфу, чувствуя на себе взгляды его собратьев, прятавшихся на склоне заросшего лесом холма.
Не зря трепыхался талисман, ой не зря!
Остановив мардиганца в нескольких шагах от неподвижного эльфа, Каспар небрежно-требовательным тоном, словно обращался к слуге, спросил:
– Что тебе нужно?
– Я буду говорить только с эльфом, – ответил всадник, скучающе глядя куда-то вдаль.
– Ты будешь говорить со мной, я главный в отряде.
– У тебя не отряд, вас всего пятеро.
– Я и сам умею считать. Говори, что тебе нужно?
– Я буду говорить только с эльфом.
– Ты будешь говорить с тем, с кем я тебе разрешу, – сказал Каспар, намеренно выводя эльфа из себя. Трехглавый дракон, пристроенный у него на бедре, смотрел эльфу прямо в лицо.