Крылья пламени
Шрифт:
Они дышали и не дышали, глаза неотрывно смотрели в глаза, сердца бешено неслись куда-то за пределы комнаты, мира, вечности. Илай чувствовал, как Эстелла чуть сдвигается вперед, прикрывая глаза, противореча своим словам. И он тоже не мог отойти от нее, хотя она ему не нужна. Были лишь ее порозовевшие губы, обида и желание в глазах, трепещущие от ожидания ресницы.
Поцеловать. Оттолкнуть.
Прижать к себе. Заставить уйти.
Заставить уйти.
Заставить уйти.
Заставить
– Ты давно разрушила меня.
Он обхватил ее скулы и медленно сократил между ними расстояние. Ее сладкое дыхание согревало его губы. Сердце, точно загнанная в клетку птица, трепетало где-то глубоко внутри. Илаю было больше двухсот лет, но сейчас – наслаждаясь этой секундой перед поцелуем – он хотел упасть перед ней на колени.
Когда его губы прижались к ее губам, он едва не застонал. Эстелла не ответила на поцелуй, но и не оттолкнула его. Она застыла на месте, просто позволяя ему делать все, чего он захочет. Илай мягко втянул в рот пухлую нижнюю губу, слегка оттянув ее зубами. Затем переместился на верхнюю, облизав ее чувственным движением языка. Эстелла задрожала и осторожно, практически невесомо подалась ближе и открылась ему. Он переместил руки на ее шею, слегка наклонив голову и углубив поцелуй.
Еще немного. Ему нужно почувствовать Эстеллу перед тем, как он уйдет от нее навсегда.
– Я бы мог целовать тебя всю оставшуюся жизнь, – прошептал он в ее губы, слегка отстранившись и опустив руки к завязочкам на бедрах.
Эстелла приоткрыла глаза, продолжая тяжело дышать. Его пальцы очертили разрез платья около тазовых косточек, где, как он помнил, находились его любимые татуировки.
– Я бы хотел видеть тебя каждое утро в своей постели – сонной, растрепанной и жаждущей меня. Ты бы никогда не носила нижнее белье. Потому что я люблю твое тело. Я до безумия люблю твое тело…
Эстелла приоткрыла губы, и Илай поднял ладонь, медленно проводя по ним большим пальцем. Вторая рука мягко поглаживала бедро, пальцы то пробегали по внутренней стороне, то возвращались к веревочкам.
Перепончатые крылья Эстеллы затрепетали.
Так нельзя.
Илай с усилием отошел от нее на пару шагов, пытаясь восстановить дыхание.
Нельзя.
Нельзя.
Нельзя.
– Я не хочу делать тебе больно. Лучше уходи, – твердо произнес он и отвернулся к окну, хотя внутри все бушевало и мечтало вернуться в ее теплые объятия.
Он прикрыл глаза и опустил голову, стараясь забыть, что она стоит позади него.
Эстелла все еще молчала. А ему не хотелось оборачиваться. Если он это сделает, никогда не сможет ее отпустить.
Секунды кружились и насмехались над ними, пока сзади не послышалась тяжелая поступь. Ему показалось, что Эстелла двигается в сторону двери, но внезапно она дернула его за руку, развернула к себе и впилась в губы жестоким поцелуем.
– Если мне суждено сгореть, – хрипло прошептала она в его губы, прижимаясь еще теснее, – то ты сгоришь вместе со мной.
И в эту секунду он проиграл.
Грубо толкнув Илая на кровать, Эстелла
Потому что если у Илая есть она – его маленькая звезда, его обжигающее солнце, – ему больше ничего не нужно. И плевать, если сами творцы миров, сама бесконечность решит разлучить их. Он падет еще сотни раз только ради того, чтобы встретить ее снова.
Эстелла касалась его крыльев, целуя все требовательнее и грубее. Он ловил каждый сорвавшийся с влажных губ вздох и сильнее сжимал ее бедра. Эстелла расправила перепончатые крылья, и Илай бы отдал что угодно, лишь бы увидеть, как она выглядела в это мгновение со стороны.
– Покажи мне самое худшее в тебе, командир, – пробормотала она, сильно укусив его губу.
Илай зарычал, обхватив одной рукой ее затылок, а другой – талию, и вложил в следующий поцелуй все отчаяние, всю поглотившую его страсть. Почувствовав улыбку Эстеллы, он сжал пальцами ее шею. Так, чтобы она чувствовала давление, но могла сделать вдох. Эстелла прижалась к Илаю еще сильнее, совсем не заметив, как ткань платья разметалась вокруг ног, открыв нижнее белье. Он подавил стон, когда ее бедра медленно задвигались, задевая его возбужденный член.
– Показать самое худшее? – прохрипел он, заставляя Эстеллу посмотреть ему в глаза.
Взгляд был затуманенным, губы – припухшими. До дрожи прекрасна. Он скользнул второй рукой к ее ягодице, приподнимая ткань платья.
– Только если ты покажешь мне то же самое.
И он обрушил на нее сильный шлепок. Эстелла вскрикнула, но он поймал ее губы в глубоком поцелуе. Ладонь мягко погладила раненую кожу, пальцы скользнули под узкую полоску нижнего белья. Эстелла слегка дернулась и потянула его за волосы. Илаю до безумия нравилось, когда она так делала.
Она разорвала поцелуй и уткнулась носом в его шею.
Илай зашипел и приподнял бедра, когда ее зубы со всей силы прикусили кожу.
– Сделай так еще раз, и ты не сможешь выйти из этой комнаты, – прохрипел он.
Эстелла приподнялась, наградив его лукавой усмешкой. Не разрывая зрительного контакта, она медленно спустилась ниже и прикусила кожу на его груди.
Илай обхватил ее талию и одним движением подмял под себя. Она – такая маленькая и трепещущая от желания – раскинулась под его телом, тяжело дыша и облизывая губы. Распахнутые перепончатые крылья придавали ее образу нотку непокорности. Но…
– Волосы. – Он пропустил несколько прядей между пальцами. – Ты можешь вернуть свой цвет? Ненадолго.
Она проигнорировала его просьбу и снова поцеловала в шею.
– Пожалуйста, Эстелла. Я хочу видеть тебя, – прошептал Илай.
Слегка отодвинувшись, она на секунду засомневалась. Но затем, коснувшись волос, крепко зажмурилась и призвала божественную силу. Магия заскользила по темно-каштановым прядям, и они начали медленно светлеть. Илай с замиранием сердца наблюдал, как мягкое серебро тянется по локонам, возвращая настоящий облик Эстеллы. Звезда, заставившая пасть к ее ногам.