Крылья пламени
Шрифт:
– Я думала, что придет Дагнар или… А как ты вообще здесь… оказался, и почему у тебя… – забормотала что-то неразборчивое, чувствуя, как громко бьется сердце. От испуга, неожиданности или чего-то другого – Эстелла не понимала.
Она почувствовала, как губы покидает тепло его прикосновения. Отстранившись, Илай посмотрел на свои пальцы. Он медленно растер между ними капельку крови. Его взгляд снова вернулся к глазам Эстеллы.
– Кто сделал это с тобой?
Он был до безумия спокоен. Ни одно черное перышко не колыхалось, одеяние Альянса сливалось с темнотой ее спальни. От взгляда, в котором смешались лед и пламя, хотелось
Эстелла сжала простынь дрожащими пальцами, разглядывая каждую черточку его лица, словно видела Илая впервые. Заново изучила шрам над верхней губой и нахмуренные брови, затем перевела взгляд ниже и увидела темные узоры татуировок, которые начинались где-то за рукавами кафтана, а теперь украшали и его пальцы.
В какую-то секунду она даже подумала, что это сон: он не может находиться в Стеклянном замке, не может так смотреть на нее и спрашивать, что случилось.
– Поднимайся и собирай вещи. Мы уходим, – внезапно приказал Илай, и Эстелла поняла, что он никакое не видение. – Сейчас же, Солари.
Когда сознание слегка прояснилось, Эстелла в ужасе округлила глаза. Боги, да он на самом деле проник в Стеклянный замок! Если в спальню войдет кто-то из охраны, его прикончат на месте.
– Как ты здесь оказался? – тихо спросила она, в страхе смотря на закрытую дверь.
Илай проигнорировал вопрос и принялся оглядывать синяки на ее руках, которые не скрывала широкая футболка, засохшую кровь под носом и синяки под глазами. Захра не хотела лечить Эстеллу магией ведьм: она желала сохранить все кровоподтеки, от которых со временем не останется ни следа, и рассеченную спину, где вскоре проступит длинный, ужасный шрам. Как напоминание о последствиях неповиновения.
Илай изучал каждый пораненный кусочек ее тела. Медленно, до боли скрупулезно, словно хотел впитать все повреждения в себя. Он снова посмотрел ей в глаза, после чего сухо спросил:
– Повторить?
– Я не могу уйти, – возразила Эстелла, вновь обретая голос. – Я просила о встрече, потому что кое-что узнала. Но я не собираюсь уходить. По крайней мере, пока что.
Эстелла притихла, когда Илай направился к кровати. Его движения были плавными, размеренными, но от напускного спокойствия по спине пробежал холодок. Он протянул ладонь к ее лицу и нежным движением обхватил щеку, слегка наклоняя голову. Эстелла затаила дыхание от неожиданности. Она захотела прижаться сильнее и отбросить его руку, притянуть ближе и сказать, чтобы он никогда больше на нее так не смотрел.
С такой тоской.
– Ты ранена и уходишь со мной прямо сейчас. Я доставлю тебя в лагерь, после чего вернусь в замок и закончу одно дело. Если не хочешь разговаривать со мной, поговоришь с Дагнаром. Но здесь ты точно не останешься.
Эстелла хотела согласиться. Его движения успокаивали, заставляли поверить в то, что теперь она в безопасности. Что она больше не одна.
Но это ложь.
– Нет.
Одно слово – и его глаза вспыхнули.
– Они избивают тебя, как чертову дворнягу, – процедил сквозь стиснутые зубы Илай. – Если ты думаешь, что можешь вот так жертвовать собой ради высшей цели, которую сама себе придумала, то ты ошибаешься. Мы узнаем о Путях другим способом, Солари, и даже не думай со мной спорить.
Эстелла смотрела
– Еще рано, – покачала головой Эстелла, отодвигаясь.
Его рука опустилась вдоль тела. Пальцы стали отбивать хаотичный ритм – стучали по бедру, останавливались, снова стучали по бедру, останавливались.
– Ты целый месяц своевольничала, а я… – Илай осекся. Он сложил руки на груди, загораживаясь от ее изучающего взгляда. – А мы ждали от тебя хоть единого знака. Ты же сама понимаешь, что после двух обращений мишень на твоей спине стала еще больше, Эстелла. Я знаю, чем это обычно заканчивается. И даже если ты нужна Сенату, за твоей головой могут прийти те же ангелы. Думаешь, в Безымянном королевстве нет человека, который заплатил бы за тебя больше, чем Сенат платит Небесной армии?
– Нет.
Он тяжело вздохнул и, Эстелла могла поклясться, постарался не закатить глаза. Ситуация была совершенно не смешной, но ей захотелось улыбнуться.
– Боги, зачем я вообще распинаюсь, если ты настолько упряма, что никогда не послушаешь меня? – устало пробормотал Илай, сжав переносицу.
Если он попытается силой вытащить ее из Стеклянного замка, она будет кричать и кусаться. Эстелла, конечно же, не хочет раскрывать Илая, но и без боя отсюда точно не уйдет. Это их единственная возможность, и она готова держаться за нее, пока есть силы.
Словно смирившись, Илай тяжело вздохнул и спросил:
– Есть лекарства?
Эстелла посмотрела на тумбочку, на которой лежали несколько мазей и бинты, и кивнула в ее сторону. Сквозь тревожный сон она слышала, как дверь медленно открылась и кто-то оставил на тумбочке лекарства. Эстелла лишь уловила запах лаванды, который шлейфом тянулся за матерью. Возможно, ей снова показалось.
Илай скрылся за дверью ванной комнаты, после чего вернулся в спальню с мокрым полотенцем и присел на кровать. Эстелла спустила одеяло на колени и протянула руку, но он лишь сузил глаза, молча приказывая ей не двигаться.
– Почему ты не связалась со мной по Нитям Судьбы? – спросил Илай, проводя холодной тканью по ее лицу и вытирая дорожку крови под носом.
Эстелла уставилась на свои сцепленные руки, прижимая ноги ближе к груди.
Не могла смотреть ему в глаза.
– Не захотела.
– Не лги, – сразу же прервал он ее неловкий лепет, пригвождая к месту тяжелым взглядом.
Эстелле не нужно было видеть Илая: она всегда чувствовала его движения, даже с закрытыми глазами.
– Я потеряла связь, – сорвалось с губ тихое признание.
Рука Илая, осторожно вытирающая засохшую кровь с виска, незаметно вздрогнула. Если бы Эстелла так сильно не концентрировалась на его прикосновениях, она бы пропустила этот едва уловимый проблеск эмоций.
– Она не может пропасть, – медленно проговорил Илай, откладывая в сторону полотенце и берясь за заживляющую мазь. – Нити Судьбы не могут исчезнуть. Такого не происходило в истории Нового мира со времен…
Эстелла подняла ладонь и показала ему выцветающий узор. Золотые линии снова стали черными, но если в начале их знакомства они были четкими и яркими, то сейчас знак древней связи потускнел. Он едва-едва прослеживался на ее коже.