Крылья Победы
Шрифт:
После посадки Попов приказал дозаправить машину, почистить пулеметы и пополнить боекомплект. Техники и механики сразу же принялись за дело. При осмотре они обнаружили поломку ударника у одного из пулеметов. Нужно было быстро устранить этот дефект.
Солнце клонилось к горизонту, все больше тускнея в сгущавшейся дымке. Младший лейтенант Попов готовился к вылету. Были приведены в порядок два пулемета из четырех. Вдруг со стороны станции послышалась стрельба, а затем неподалеку появились танкетки с крестами на бортах. Отважный командир принимает решение: во что бы то ни стало выйти из-под удара, спасти самолет и людей. Младший лейтенант Попов быстро занимает свое место в кабине, отдает приказ
— Полечу без них. К запуску! — Взлетев прямо со стоянки, он на бреющем пошел над полем.
«Сжечь горючее? Самим отходить?» — эти вопросы волновали младшего воентехника Потапова. И он решил: «Бензин вывезем, все три тонны. И боеприпасы тоже. Они нам еще пригодятся».
А танкетки с черной свастикой продолжали беспорядочную стрельбу. Вот тут-то и выручила маскировка. Помог и туман. Противник не заметил группу наших техников. А двигаться к аэродрому наугад не решался.
После погрузки боеприпасов младший воентехник Потапов скомандовал: «По машинам!», трехтонный ЗИС с бензобаком и автостартер двинулись к ближайшей деревне, находившейся примерно в трехстах метрах. Фашисты усилили огонь, но по-прежнему били наугад. Когда наши машины с техниками подъехали к селу, навстречу им из крайней избы выбежала старушка и закричала: «Ой, сынки мои, не заезжайте сюда, здесь немцы». Поблагодарив ее, Потапов решил объехать деревню. Машины повернули к линии железной дороги. Стартер удачно переехал рельсовый путь, а ЗИС с баком застрял. Кто-то из механиков предложил сжечь горючее. Но Потапов оставался твердым в своем решении. Он вышел из кабины стартера, огляделся, прислушался к стрельбе. Начинало темнеть. Солнце уже давно закатилось, и стало темно. Позади виднелось большое зарево.
— Ребята, давайте поднажмем! — бодро сказал воентехник. — Нас шесть человек, неужели не справимся.
В это время техническую группу догнал вездеход. Он и помог перетащить грузовик через полотно.
Тронулись дальше. Впереди была деревня Литвинове. Остановились. Потапов и старшина Н. Елисеев пошли в разведку. Убедившись, что немцев в селе нет, заехали туда. Здесь оказалось пятнадцать автомашин, стоявших без горючего, а в их кузовах наши раненые бойцы.
Каждый техник и механик неплохо водил автомашину. Остальных шоферов Потапов подобрал из числа раненых.
Заправив все машины, авиаторы двинулись по дороге на Торопец. К утру младший воентехник благополучно привел автоколонну на свой аэродром. Ф. Потапов и его помощники совершили настоящий ратный подвиг.
К тому времени в печати все больше появлялось сообщений о подвигах авиаторов, о наградах отличившимся. А про нас в газетах не было ни строки, да и наградами пока никого не отметили. Стали высказывать жалобы: «Разве мы плохо воюем? Нас не замечают? Уже столько самолетов сбили».
Я не раз беседовал с офицерами по душам, доказывая, что ничьи заслуги в бою Родина не забудет. Но слова оставались словами, и мы с комиссаром Н. П. Бабаком решили принять меры к тому, чтобы поощрить лучших бойцов.
А тут вдруг от прокурора 29-й армии получаем приказание выслать для допроса и суда Н. Н. Морозова за то, что он сбил свой самолет. К тому дню Морозов уничтожил уже пять фашистских стервятников, стал одним из первых асов в полку, а его отдают под суд. За одной неприятностью нагрянула другая: Н. П. Бабак узнал, что началось следствие по поводу незаконного питания личного состава за счет местного населения. Это, мол, пахнет поборами. В общем, прокуратура против нас вела два следствия.
Я доложил
— Что касается наград за славные боевые дела и сбитые самолеты, — распорядился он, — напиши представления на Морозова и остальных отличившихся. Поддержу.
Между тем обстановка на фронте снова накалилась до предела. 22 августа противник крупными силами начал наступление. Главный удар он наносил по левому флангу 22-й армии. К вечеру 23 августа вражеские танки прорвались с юга в тыл наших войск, оборонявшихся в районе Великих Лук. Многим наземным частям пришлось вести бой в окружении. Понятно, как важно было, чтобы воздушные разведчики в такой критической ситуации непрерывно следили за противником.
Истребители вылетали на разведку, как правило, парами и вели ее визуально. Воздушным разведчикам приходилось «лезть в самое пекло».. Они пробивались сквозь сплошные завесы зенитного огня и, увертываясь от атак истребителей противника, проникали в районы сосредоточения вражеских войск, добывая нужные командованию сведения.
Старший лейтенант Н. К. Петров на истребителе И-16 поднялся в воздух на рассвете 23 августа 1941 года с летного поля в Старой Торопе. Его ведомым был лейтенант П. Н. Орлов.
Установив, что на станции Новосокольники выгружаются танки, а по дороге Невель — Чеваты движутся автоколонны врага, разведчики взяли курс на аэродром Старая Торопа, северо-западнее озера Жижицкое. Самолеты были обстреляны с земли.
…Выйдя из зоны огня зенитной артиллерии, Петров перевел «ишачка» в набор высоты с тем, чтобы, маскируясь облачностью, незаметно пересечь линию фронта. И когда ему уже казалось, что полет прошел благополучно и важные данные о противнике будут своевременно доложены командованию, под самолетом разорвался вражеский зенитный снаряд. Была изуродована приборная доска, пробит бензобак, сильно повреждено хвостовое оперение. Один из осколков, отскочив рикошетом от бронеспинки, попал старшему лейтенанту Петрову в голову. Теряя сознание, летчик интуитивно взял ручку управления «на себя», и истребитель скрылся в облаках.
Вскоре штопорящий И-16 вывалился из облаков, и казалось, уже ничто не остановит его падения. Но на малой высоте летчик, придя в себя, вывел машину из штопора. «Во что бы то ни стало надо в кратчайший срок доставить командованию важные сведения о противнике» — эта мысль помогла воздушному бойцу собрать все физические и моральные силы. Превозмогая острую боль в голове, временами теряя сознание и зрение, он все-таки довел плохо слушавшийся рулей самолет до своего аэродрома. У границы летного поля он выключил зажигание и, с трудом различая землю, по какому-то, только летчикам присущему чутью сумел посадить машину. Подбежавшие летчики и техники помогли боевому товарищу выбраться из кабины, а потом с нескрываемым удивлением рассматривали фюзеляж, крылья, хвостовое оперение, изрешеченные осколками. Из пробоин в баке неровными струйками стекал на землю бензин.
Старший лейтенант Петров плохо видел: все как в густом тумане. Он попросил немедленно отвести его к командиру.
После доклада его тотчас же отправили в госпиталь. Заботами врачей Николай Константинович вскоре поправился. Как рады были мы встретить его через месяц на аэродроме!
25 августа перед истребителями была поставлена новая, не менее сложная задача: найти места скопления войск противника на участке железной дороги Кунья — Великополье — Назимово. Я подчеркнул, что эти данные ждут в штабе фронта На основе их будут приняты важные решения. Оценив обстановку, дал еще одно указание — наблюдение вести с бреющего полета.