Крылья распахнуть!

Голотвина Ольга Владимировна

– Нет, – серьезно ответил «старый барсук». – Но когда я понял, что ты не шутишь насчет этой безумной прогулки, я отправился сюда и прошел весь путь от ворот до театра.

– Ты предусмотрителен, Роберт, хвалю!

– Не хвали. Был бы я предусмотрителен – запер бы тебя в твоей комнате, маленькая паршивка, и дверь бы шкафом загородил!

Девушка хихикнула при слове «маленькая», пропустив мимо ушей «паршивку». Только два человека во всем мире могли говорить в таком тоне с альбинской принцессой: король Аргент Второй – и старый телохранитель,

который растил Эннию. Когда-то принц Аргент тягался за престол с братом-близнецом, а своих детей, спасая от убийц, скрытно разослал по семьям верных людей. Маленькая Энния долго считала Роберта своим дядей. Но и позже, когда Аргент воссел на трон и вернул детей в столицу, воспитатель и защитник Эннии был призван ко двору и возглавил личную охрану принцессы.

– До представления есть время, – вкрадчиво сказал второй спутник принцессы, смазливый молодой человек в темно-зеленом камзоле, и пригладил свои рыжеватые усики. – Может, погуляем?

Роберту не по нраву пришлось это предложение, но он лишь спросил:

– А как мы узнаем, когда они начнут? Ты же говорил, что Безанс не назначает точного времени начала представления.

– Не назначает. А какой смысл? У многих ли посетителей парка при себе часы? За полчаса до начала актеры поднимают цветные фонари на тот шест – видите, эрл Роберт, верхушка торчит над деревьями?..

– А днем? – заинтересовалась Энния. – Днем – тоже фонари?

– Нет, днем – разноцветные флаги…

Роберт украдкой поглядывал на принцессу. Не похоже было, что она радуется украденной прогулке. Пошла на серьезный риск, поставила на кон будущий брак, свои права на трон… а вышагивает с таким скучающим видом, словно отбывает неприятную повинность…

Энния словно угадала мысли телохранителя – а может, и впрямь угадала. Лукаво улыбнулась:

– Перехвалили эти Стрекозиные пруды, верно?

«Пожалуй, и впрямь перехвалили, – подумала она. – Все эти театрики-харчевенки, беседочки-прудочки… Ну, хоть буду знать, как развлекаются те, у кого есть выбор…»

Выбор – это и было ключевое слово, расшифровывающее смысл опасной затеи.

Принцесса имела серьезные виды на будущее – вплоть до альбинского престола. На ее стороне была придворная партия, которую возглавлял сам граф Данкерн – а с таким сторонником взошло бы на трон даже чучело медведя из Охотничьих покоев дворца.

И эта партия уверенно вела Эннию туда, куда считала нужным, словно фигурку по игровой доске.

Это был правильный путь, Энния одобряла его и шла без спора. Но все же горько было ощущать себя фигуркой, которую переставляют с клетки на клетку чьи-то умелые пальцы!

А хуже всего было то, что и впереди не было надежды на волю. Королева Энния Первая останется такой же игрушкой в чужих руках.

Затея с посещением Стрекозиных прудов была безрассудной лишь на посторонний взгляд. Энния знала: это проверка своей готовности действовать самостоятельно. Да, опасная… но такой и должна быть настоящая проверка.

Энния казалась себе птенцом,

который впервые покинул гнездо и на неокрепших крыльях бросился вниз.

В затее участвовали не просто самые преданные люди – преданных было больше. Участвовали те, кто не мог отказаться. Те, кто служил ей не по воле графа Данкерна.

Беатриса, вернейшая из фрейлин, любимая подруга… однако дружба дружбой, но Беатриса помнит, как любовник втравил ее в заговор. Заговор был раскрыт людьми графа Данкерна, а Беатрису от пыточных подвалов спасла Энния. Без Эннии Беатриса пропадет. Потому и надежна, потому и помогает сейчас скрыть исчезновение принцессы.

Роберт, «дядюшка», старый воспитатель. Этот пошел с Эннией потому, что знал ее упрямство. Все равно убежит, так лучше быть рядом, чтобы девочка была под присмотром.

Холлис, влюбленный, страстный Холлис, первый и единственный мужчина Эннии. Холлис, которому нужна не принцесса, а женщина. Холлис, который целовал ножки Эннии и клялся, что каждая капля его крови принадлежит ненаглядной госпоже, волшебнице, богине…

– Посмотри, Энния, – вплыл в размышления принцессы мягкий голос любовника. – Вот вход в «цветочный лабиринт».

«Мальчишка!» – снисходительно улыбнулась Энния.

Но, мальчишка или нет, на Холлиса у принцессы были далеко идущие планы. По ее воле шестой сын мелкопоместного дворянина попал в королевскую гвардию, по ее воле он стал офицером. Впереди его ждал еще более высокий взлет. Гвардией должен командовать поистине надежный человек…

Пожалуй, стоит устроить любовнику незабываемый вечер. Такой, чтобы «Стрекозиные пруды» стали их личными секретными словами, их паролем, их примирением при каждой размолвке.

Принцесса остановилась перед аркой, увитой зеленью. Глянула благосклонно:

– «Цветочный лабиринт», милый? Чем он знаменит?

– Просто забавен. Он устроен так, что в центр пройти трудно: крутишься почти на одном месте, а потом оказываешься возле одного из выходов. А если все-таки пройдешь в центр – там тебя встретит старушка-волшебница… ну, актриса. Она вручит тебе бумажный цветок. Если его предъявить в любой здешней харчевне, получишь ужин за счет города.

Забава показалась Эннии детской, но она сказала покладисто:

– Как мило! Впрочем, любой лабиринт можно пройти вдоль и поперек. Слышал о «правиле левой руки»?

– Здесь, наверное, уйма любителей бесплатной кормежки, – хмыкнул Роберт. – Не так уж трудно походить по лабиринту, запомнить правильную дорогу и каждый день приходить за цветочком.

– Не получится, – ответил Холлис с такой гордостью, словно лично устроил лабиринт. – Здесь не все стены – из подстриженных кустов. Некоторые – фанерные решетки, замаскированные ветками и вьющимися растениями. Их время от времени переставляют. Идешь знакомой дорогой – и попадаешь в тупик. Между прочим, план лабиринта придумал сам Джарвис Уэтчер, великий математик, и вычертил не один десяток хитроумных сплетений дорожек.