Крылья Руси
Шрифт:
Когда зарядили дожди, посольство было уже в Москве. Им отвели подворье и попросили подождать, как только государь сможет, так сразу их и примет.
Пришлось ждать.
***
– Ты уверена в своем брате?
Михаил нервничал, иначе в жизни не задал бы Марфе такого вопроса. Женщина только улыбнулась.
– Любимый, мой брат никогда нас не подведет.
– И все же... Папа Римский может многое.
– Мы же схизматики, что для нас тот Папа Римский.
– Мария...
Женщина пожала плечами. Мужа она
Понятное дело, что в политике друзей не бывает, но кто будет более выгоден русскому царю? Его шурин – или какой-то там Папа, хоть бы и Римский? Да и отдавать Венгрию не хотелось.
Венгры сейчас принесли вассальную присягу Михайле, но сам по себе польский государь не удержит эту страну. Только с поддержкой русского царя.
А посольство туда отправлено.
И от Леопольда – тоже. Понятно же, о чем они будут говорить...
Михайла нервничал. Уже усилены были караулы во дворце, тщательно проверялась вся еда – мало ли! Не застрелят, так отравят!
Нервозности немало способствовали и грозные письма от Папы Римского. Впрямую в них угроз, конечно, не было, но подтекст прослеживался четко.
Михайле надлежало вернуть Венгрию законному владельцу и послать войска в поддержку Леопольда. Тот собрался идти воевать турок, вот и...
Ни первого, ни второго полякам решительно не хотелось, да и не нужно было. И венгры самим пригодятся, тем более, они народ благодарный и благородный, и помолвка уже заключена, так, что они с Ракоци, почитай, родственники, и вообще – сдались ему те турки? Раз сунулись, получили на орехи, второй подумают.
Вопрос стоял – как сделать так, чтобы и ничего не делать и ничего за это не было? По совету жены и с разрешения шурина, Михайла сослался на русского царя с коим у него союзный договор – и теперь сидел, как на иголках. Неприятно зависеть от чужого решения, зато так безопаснее. Марфа только посмеивалась про себя. Пусть и католик, но что-то Михайла мало доверялся святости Папы Римского, справедливо подозревая, что для того свой кошелек ближе к телу, чем чужая жизнь. А что?
Папе ведь уже отпустили все грехи. Вообще все. Значит – твори, что пожелаешь, ничто тебя не остановит, кроме твоей совести. Иного ли ее у власть имущих?
Разумеется, к власти приходят только самые честные! И самые порядочные!
Марфа усмехнулась своим мыслям, обняла мужа и постаралась успокоить его самым старым из известных женщинам способов. На какое-то время помогло.
Далее – оставалось ждать письма от Софьи.
***
– Сначала примем принца, потом кардинала.
Тем более, что второй просил о частной аудиенции. В составе посольства их примут обоих, а вот частным образом...
Ох, знал Алексей, что Папа Римский свою игру крутит. Но участвовать-то придется!
Кстати, Евгений Савойский ему понравился. Было видно, что человек он военный и крутить не любит.
Представ пред царские очи, Евгений поклонился, произнес все положенные по церемониалу речи – и вручил государю послание
Кардинал вручил свои верительные грамоты и так же был награжден милостивой улыбкой.
Сначала они втроем, с Софьей и Иваном, прочтут письма, потом подумают, что ответить и что требуется, а потом уж пригласят заинтересованных лиц на частную аудиенцию. Не обсуждать же государственную политику, считай, при всех?
Боярах, стражниках, слугах.... это неправильно.
Глава 3
Илона Ракоци, сейчас уже Илона Текели, стояла на башне. Впрочем, разве важны фамилии? Это ее дети будут Ракоци и Текели, а в ее жилах навсегда будет течь только кровь древнего рода Зриньи. И видит Бог, она оказалась достойна своих предков!
Ветер трепал платье, играл густыми черными локонами...
Муж ушел в поход, она осталась ждать с детьми, таков удел женщины. Мужчины воюют, а она... ах, если бы она родилась мальчиком! Впрочем, что жалеть о несбыточном? Им с Имре и так удалось больше, чем ее отцу и мужу! В Венгрии будет, обязательно будет король из рода Ракоци! И пусть его жена будет русской – неважно! Перетерпим!
– государыня!
Илона обернулась на тихий голос.
– Антонин?
Своих людей она знала и в лицо, и по именам. Всех, до самого последнего стражника и писаря, а Антонин был далеко не из последних. Начальник канцелярии... хотя Илоне он не слишком нравился. Не нравились его глаза, похожие на навозных жуков, прилизанные с помощью воска усы, слишком навязчивый запах духов...
– Что случилось, Антонин?
И так хороша была она в этот миг, горделивая, на фоне звездного неба, так величественна – и в то же время так по-женски беззащитна, осиянная звездным светом, что Антонин не выдержал.
Упал на колени, целуя подол платья своей королевы и страстно признаваясь в любви.
Да, именно так.
Он полюбил эту женщину, стоило только ему увидеть, как она стоит на башне и встречает гостей. Как, очаровательная, пригубляет из одного кубка с Имре, как смеется, запрокидывая голову, как нежно относится к своим детям, полюбил без меры и без памяти.
И – без взаимности.
Речь Антонина лилась сплошным потоком, он описывал свои чувства, сулил звезды с неба, умолял, просил, клялся...
Илона молчала. Сначала она была ошеломлена наглостью мужчины, потом же....
Любовь никогда не оставляет женщину равнодушной. Пусть ей не нужен этот мужчина, но и оскорблять она его не хотела, слишком хорошо зная цену и обиде, и обиженной верности. Наконец Антонин замолчал – и Илона чуть коснулась его плеча.
– Встань, Антонин.
– Моя королева...
– Я уже немолода. Я замужем. У меня трое детей.
Судя по горящим глазам – это Антонина не остановило. В следующий миг Илону стиснули в объятиях, а к губам прижались жадные губы, напомнившие женщине двух жирных слизняков.