Крылья страха
Шрифт:
Ведь его даже предупредили! Ну, что же делать! Ловушка сработала, и он в нее попался. Еще раз. Какой уже по счету?
VIII
Лэтхэм бродил по своей квартире из угла в угол, не зная, чем заняться. Помыл посуду, прибрал кровать. И все Время думал о Лоре. Как она – одна, без него. Трудно ли ей? Он тосковал и старался хоть чем-нибудь отвлечься от грустных мыслей.
Шесть часов. Скоро появятся в киосках вечерние выпуски газет, и нужно спуститься и купить их, чтобы знать, как развивается война,
Но теперь поздно. И надо успокоиться. Подумаешь, фотография в газете! Газеты для того и печатают, чтобы помещать в них фотографии. Не он первый, не он последний, кого дружно втаптывают в грязь. Все проходит. Нужно уметь ждать. Как только снимки и статьи перестают появляться, интерес публики к чьей-то личности проходит в двадцать четыре часа.
Лэтхэм оделся очень тщательно. Пусть ему плохо и тяжело, но нельзя все показывать наружу. К тому же, вдруг он встретит Лору? Она должна вернуться к нему. Но не из жалости! Это было бы невыносимо.
Бен прошел мимо шести киосков с газетами. «Да что я – трус? Или идиот?» – сказал он сам себе, остановившись у седьмого. И решительно купил по одному экземпляру всех вечерних изданий.
С большим пакетом под мышкой он направился в ближайший ресторан, где уселся за столик у окна и попросил коктейль. Затем развернул первую газету. Ею оказалась «Сентинел». Не веря своим глазам, он уставился на страницу. Ни фото, ни статьи. Только на третьей полосе несколько строчек о похоронах Джейн, да о том, что полиция ищет преступника. Подписано: Джери Мэйд, видимо, тот журналист, что подходил к нему. И все.
Лэтхэм вздохнул облегченно. Принесли коктейль, и он заказал хороший ужин. Официант удалился, и Бен быстро пролистал две другие газеты. То же самое. Похоже, что солидной прессе поднадоело уже трепать его имя.
Он взял «Глобус». Так сказать «на закуску» и понимая, какой вкус будет у этой газеты.
Можно готовить себя к ударам судьбы, но получаешь их все равно «под дых». Знакомый ужас накатил на него холодной волной.
Фотография занимала почти две трети первой полосы.
Трэп в падении, с окровавленным носом. На заднем плане – гроб с телом Джейн. Композиция продумана до мелочей. Ее центром, естественно, было лицо Лэтхэма, такое злобное и страшное, что у зрителя почти не оставалось сомнений: перед ним либо убийца, либо затравленный и опасный зверь.
В ярости он сложил газету и украдкой оглянулся. Какая-то толстая дама внимательно смотрела на него. И Бен повел себя, как дурак. Ведь это еще не означало, что она, его узнала. Однако, положив пять долларов на стол, Лэтхэм встал и направился к двери. Официант забеспокоился, но, увидев деньги, пожал плечами. Он насмотрелся уже на всяких чудаков, которых полно в большом городе. Не хочешь есть, твое дело. Главное – заплати. И он бросился на кухню, чтобы отменить заказ: пять долларов всегда пригодятся.
Лэтхэм
Он так надеялся, что Лора уже ждет его. Но, открывая дверь, чувствовал, что входит в пустую квартиру. Если она увидит сегодняшний «Глобус», то, пожалуй, подумает о разводе. Это понятно. И он не винил ее.
Бен бросил на стул шляпу, плащ и пиджак, прошел на кухню и налил себе полный стакан виски. С этим «лекарством» он протащился в зал и, от нечего делать, включил телевизор.
«…Я утверждал и продолжаю утверждать, – говорил о экрана седой мужчина. – Меня пытаются опорочить. Я стал жертвой гнусных лжецов, которым выгодно, чтобы я убрался…»
Передача велась из студии, и на стене висел плакат о надписью: «Джон Ханер, кандидат в сенаторы». Кандидат продолжал:
«…Мои противники пользуются грязными методами, выставляя в нужном свете факты, сами по себе незначительные и банальные…»
Лэтхэм выключил телевизор. У выступавшего было честное открытое лицо, и хотелось ему верить, но Бен не знал, что делать со своими проблемами. Он встал, подошел к телефону и набрал номер Линдсела. Ответил слуга, сказав, что хозяина нет дома, и неизвестно, когда он вернется. Только повесил трубку, как телефон зазвонил. Это была Агнесса Петерс.
– Извините меня, мистер Лэтхэм, – просипела она. – Хотела сообщить, что вам звонила какая-то женщина. Три раза. Я только успела вернуться с похорон: Мистера Пэйтона нет, и я…
– Женщина? Это…
– Нет, не жена. Она не назвалась. Сказала, что это не важно.
– Так какого дьявола? – зарычал он.
– Но я думаю, что это важно. Я чувствую. И у нее такой милый голос…
Лэтхэм задумался.
– Хорошо, спасибо, Агнесса.
– Вы не хотите знать как идет дело в фирме, мистер Лэтхэм?
Такой легкий укол.
– А идет оно все в ж…, – сказал он и повесил трубку. Конечно! Это Кэти Веб! Надо заехать к ней. Может, старушка вспомнила важную деталь. И улыбнулся. «Такой милый голос».
IX
Бен взял такси, но вся поездка до 64-й улицы была сущей пыткой. Даже в машине мерещились устремленные на него взгляды. Казалось, что люди на улице узнают его и думают: вот он – убийца. Эта мысль преследовала неотвязно.
Почти бегом промчался он по коридору и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, но вместо Кэти Веб на пороге стоял какой-то мужчина и приветливо улыбался.
Красота его была просто пугающей. Высокий, широкоплечий, выбритый очень гладко и с явными следами косметики на щеках. В лице его крылся и легкий диссонанс. Решительный подбородок – и чувственные капризные губы. Суровые морщины – и обворожительные ямочки. На нем были узкие желтые брюки, малиновый пиджак и дамские туфли. На руке поблескивал золотой браслет.
– Мистер Лэтхэм, если не ошибаюсь? – произнес он.
– Совершенно верно. А мисс Веб дома?
– Она работает сегодня вечером.