Крылья Тура. Командировка [2 том полностью]

Языков Олег Викторович

Взлетели — звено Рукавишникова и я с Васей. Высоту особо не набрать — весь декабрь стоит гадкая погода, низкая облачность, ограниченная видимость. Где немецкие транспортники? Идут за облаками или ползут на брюхе у земли? Сейчас скажут, но я бы выбрал второй вариант, он логичнее.

— Деду, Блондину — восемь Ю-52-х точка 27, высота 400.

— Понял, принял… Блондин, курс 260, я пойду выше.

А куда выше? Нижняя кромка облачности — метров пятьсот всего. Немного полетишь — уже триста, хорошо, если на четырехстах успокоится. Темновато, видимость плохая, а "Юнкерсы" наверняка идут в камуфляже.

— Вася, оттянись немного,

смотри только за воздухом, ищи мессеров. Мы будем искать коров… — так мы прозвали неуклюжие немецкие транспортники.

Недавно ребята из 1-ой АЭ сбили Ю-52 около нашего нового аэродрома, командир к нему машину с бойцами послал. Они и привезли десятка два ящиков сгущенного и концентрированного молока. Еще кофе в банках, еще что-то… Из-за этого молока мы и прозвали их коровами. Теперь наша задача — всемерно повышать удои… Или надои? Короче — сбивать их всех подряд, а там разберемся!

— Вижу цель, на 10 часов, высота 400… -это Толя Рукавишников. — Завожу своих в атаку, как понял?

— Давай, Толя, действуй. Я погляжу…

А что там глядеть? Четыре наших истребителя зашли к немцам с хвоста, пронеслись мимо них, и одна горящая и две сильно дымящих коровы пошли к земле. Да, фрицы, это вам не сорок первый! Теперь вы кровавой юшкой умываться будете! Интересно, что немецкие пилоты сейчас орут в эфир? И кому? Может, тому гаду, с зеленым питоном на капоте? Лишь бы он остался в котле. Да останется, наверняка… Опытный и опасный враг. Он спину показывать не будет.

— Скала, это Дед! Сориентируете пехоту — в точке 27 три битых юнкерса сейчас плюхнутся на землю, пусть ищут. Сейчас еще, наверное, будет, что подобрать в лукошко.

Толя, набравший излишнюю скорость, зафитилил уж больно далеко. Вверх не пойдешь — облака, цель потеряешь, звену пришлось разворачиваться "блинчиком", терять время.

— Вася, стрельнешь?

— Ага!

Ага — вот, пацан! Сколько ему? По-моему, еще и двадцати нет.

— Подходи ко мне, крыло в крыло. Пойдем фронтом. У них могут быть пулеметчики — смотри внимательно! Если что — бей стрелка, корову проходи сверху, а то вдруг они пойдут прятаться вниз — столкнемся. Да, старайся бить по мотору — пусть падает на вынужденную, пехота товар подберет. Пошли…

Даже не интересно. Прошли — сверкнули трассами, две коровы пошли вниз. А вон и наши возвращаются… Нет! Это не наши!

— Блондин! К коровам пришли мессеры, принимаю бой!

— Сейчас, сейчас! Потерял я вас! — отчаянно заорал Толя.

— Вася, смотри за моим хвостом.

Плохо! Мы ниже мессеров, и скорость перед атакой коров мы подсбросили. А эти гады уверенно идут пологим снижением, скорость у них и для удара и для выхода из боя есть. Не лезть же нам в облачность прятаться — стыдоба, ведь. Что же придумать? Еще атаку на коров! Их пилоты заорут, мессерам некогда будет нас по науке убивать! Для них главное будет — отбить нашу атаку, не дать нам сбить транспортники.

— Вася, атакуем коров, особо не старайся сбить, задымишь — и достаточно. Пусть орут, нервы всем поднимают. Держись за мной — виражить буду резко.

— Дед, к вам на помощь вылетело второе звено, держитесь!

Отвечать некогда.

Коровы быстро растут в прицеле, скоростенку мы успели набрать. Сзади-выше коров, дымя на форсаже, вниз сыпятся мессершмитты.

— Бьем коров и сразу мессов!

Очередь по тупой морде Ю-52, кажется там заблестели вылетевшие осколки

остекления кабины… Кабрирование, месс метрах в четырехстах, это почти что лобовая, надо стрелять — сближение моментальное… Очередь! Но мгновеньем раньше по крылу что-то ударило. Месс начал стрелять раньше. На его капоте, у дульных срезов пулеметов, и на коке винта, у пушки, огненными бабочками заиграли, запорхали вспышки выстрелов. Но и я попал — фриц задымил, снизился, и пошел в сторону Сталинграда. Осталось трое… Нет! Ведомый битого месса пошел за ведущим! Нас двое надвое! А это уже другой расклад.

Мессершмитты, проскочив нас с Васей и коров, пошли на разворот и… исчезли в низкой облачности.

— Вася, ко мне! Отворот! Сейчас они нас будут ловить сзади!

Мы отвернули от юнкерсов, стараясь, все же, держать их в поле зрения. А вот из облаков выскочили мессеры… Тьфу, ты черт! Четыре самолета. Это Блондин.

— Где, Толя, был, цветочки нюхал? — с сарказмом поинтересовался я.

Молчит, стесняется.

— Блондин, атакуй коров. Мы присмотрим.

Звено Рукавишникова, каким курсом вышло из облачности, таким и настигло уходящие к Сталинграду юнкерсы. Один Ю-52 отстал и снижался. Наверное — это тот, по которому я стрелял. Его не тронули, а двух последних зажгли. Вот и все, можно бы и уходить, но тут где-то ползает пара мессов, а это плохо — могут ударить в спину и удрать в облака.

— Скала, это Дед! Есть радиопереговоры немцев в воздухе? — Молчание. — Скала, ответь Деду… Скала, Скала, ответь Деду…

Дед, это Скала. Вам 555, повторяю вам — 555.

По кодовой таблице это разрешение покинуть район патрулирования и вернуться на аэродром. Ну, с начальством спорить — в обед компота лишат!

— Блондин, пробегись, посчитай сбитых.

— А что их считать, Дед! Сколько было — столько и лежит! Восемь…

— Всем — домой… Смотреть хвосты. Скала, в точке — 8 сбитых, мы уходим, как поняли?

Я не стал ждать, когда к нам подойдет звено Блондина и взял курс на аэродром. Дело в том, что мой Як стал заваливаться на левый борт. Что-то этот фриц мне повредил, паразит эдакий. Что-то с крылом…

— Вася, пройди у меня слева, глянь, что там с крылом?

Истребитель Василия обошел меня сверху, подошел к крылу, немножко снизился.

— Дед, у тебя вырван порядочный кусок обшивки. Как управляешься?

— Нормально, займи свое место. До дома дойдем…

Вот почему меня валит на крыло. Попал фриц одним, может — двумя снарядами. А потом встречный поток воздуха что-то еще сорвал, и меня стало валить. Ну, ничего. Дойдем потихоньку. Опять чиниться, может — проще плоскости сменить? А то уже дырок в них много… Ладно, инженер что-нибудь придумает. Так, разворот, запросить посадку. Посадка разрешена, выпустить закрылки, шасси, тягу убрать… Ту-дух! Жестко как! Еще касание, запрыгал по кочкам, сели…

Боюсь, на сегодня я отлетался… Как мы там, в Советской Армии, говорили? Масло съели — день прошел. А у меня: в крыло попали — день насмарку. Ну, ничего. И на земле дел много. Та-а-к, а сколько же Тохе звездочек рисовать, что-то я не соображу… Два Ю-52 точно мои. Всего, значит, будет… девять! Ого! Еще одного — и я буду официальным асом этой войны. А совсем еще недавно за десять сбитых представляли к Герою Советского Союза! Сейчас, по-моему, планку подняли… Ничего! Какие наши годы — еще настреляю! Все у нас впереди, лейтенант Виктор Туровцев!