Крылья ветра. Ледяная королева

Маркелова Наталья Владимировна

– Я не стану ведьмой.

– Ведьмы единственные, кто может тут выжить, кто способен бороться. Неужели ты не замечаешь, что это место живёт безо всяких законов и правил, тут время взбесилось, тут одновременно существует и прошлое, и будущее. Тут всё превращается в чудовищ. Тут дороги ведут не туда. Тут магия начинает жить собственной жизнью и управлять магами, а не они ей. Ты идёшь к Дворцу Короля? Думаешь, так легко до него добраться? Ты думаешь, город пропустит тебя?

– Я – Путь! Ты забыла?

– Нет, я помню, сестра. Только каждый путь должен к чему-то вести. Вы – бродячие маги пути без конца. Вы прокляты, потому что никуда никогда не придёте.

– У меня есть цель. Прости, Лени, я маг, а каждый маг понимает правду вещей. Сейчас правда в том, что я не могу быть рядом с тобой. Но ты можешь пойти со мной. Оставь ведьм, Лени, пойдём вместе.

–

Сестричка, я уже не та, кем была прежде, от той девочки у меня осталось лишь имя. Но ты знаешь, ты пройдёшь всего несколько шагов, и от Днаи тоже ничего не останется. Ты готова сделать эти несколько шагов в одиночестве, сестра?

– Я готова, Лени. Не важно, какой я стану, я всё равно останусь собой. Этому научил меня Рэут. И я повторяю, пойдём со мной.

– Нет, Дная. Либо ты остаёшься с нами. Либо дальше ты идёшь одна. Подумай.

– Мне не о чем думать. Я ухожу.

– Ты вернёшься к нам, сестра.

– Не сейчас. Пропустите меня.

– А если нет? – спросила Лени. – Ты будешь сражаться со мной?

– И вы надеетесь победить мага?

– В прежнее время мы бы даже не подумали об этом, – сказала «тётушка», – но сейчас многое изменилось. Наша сила…

– Ваша сила… – Я вдруг осознала природу их силы, и меня передёрнуло от этого. – Ваша сила – это страдания других. О да! Чем больше страданий и смерти, тем вы сильнее! Особенно теперь, когда этот город покинуло счастье, которое вас отравляет.

– В этом городе всегда было предостаточно страдания и тех, кому можно причинить боль. – «Тётушка» насмешливо заглянула мне в глаза. – И пока будет так, будут и ведьмы.

Ведьмы отошли на обочину дороги. Признаться, я не ожидала этого. Как только они это сделали, я поспешила прочь, не разбирая дороги, петляя по улицам, чтобы скрыться от их взглядов. У меня в глазах стояли слёзы, я не хотела, чтобы ведьмы их видели. Когда я оказалась достаточно далеко от них, то прижалась лбом к стене дома и заплакала. Я захлёбывалась слезами. Я оплакивала свою сестру. Я отчётливо понимала, что Лени права: той малышки, которую все мы любили, больше нет. Красавица, умница Лени! Существо, словно принесённое нам феями. Даже наша мать-тень в её присутствии становилась добрее. Ах, Лени! Может быть, и тебя я спасла зря? Может, было бы лучше, если бы ты умерла, отдав всю себя тени, чем превратилась в такое чудовище. Бедная девочка. Где же я была, когда ты нуждалась во мне? Мне вспомнился Замок Седых земель, наш сад. Летом мы с Лени любили гулять среди роз. Мы гадали по облакам.

– Кого ты видишь? – спрашивала меня сестра.

– Птицу. Смотри, как она раскинула крылья на полнеба.

– Ох, Дная, это значит, ты улетишь далеко-далеко отсюда. Ты будешь сильной и смелой.

– Если бы, – вздыхала я. – По-моему, я больше похожа на щегла в клетке.

– Нет, ты не щегол, я знаю. Ты будешь лететь всё дальше и дальше, пока не совьёшь гнездо среди гор.

– А что видишь ты, Лени? – Мне хотелось бы ещё поговорить про птицу, мне нравилось представлять себя свободной и сильной, но было страшно в это поверить. Мне казалось, что, слыша слова Лени о свободе, наш замок сердится.

Лени крутится на месте, останавливается и долго молча смотрит в небо.

– Ну же, что там? – неторопливо интересуюсь я.

– Бабочка. Наверное, это значит, что моя жизнь будет короткой и хрупкой.

– Лени, девочка, всё это глупости.

Я заглядываю в глаза сестрички и понимаю, что эти глаза видят глубже и дальше, чем дано мне, или Рони, или кому-либо ещё. Но я ни о чём больше не спрашиваю. Если задать вопрос, Лени ответит, а я не хочу знать. А без вопроса предсказатель бессилен. Всё начинается с вопроса. Об этом когда-то рассказал мне брат, который раньше меня понял, что Лени предсказательница. Мой брат-близнец Рони, который был гораздо сильнее меня как маг, пока я не забрала его силу.

«Ты будешь сражаться со мной?» – спросила меня Лени. Я ничего ей не сказала, но мы обе знали ответ.

Да, я буду с ней сражаться, если это понадобится. Видимо, немного весит моя любовь.

Лени, Рони… Теперь я потеряла всех. Да, Лени была права, ведь, потеряв всё, что любила, я перестала быть собой. И тут я заметила, где оказалась. Я стояла у дома с синей кошкой. Не раздумывая, я пришла туда, куда всегда стремилось моё сердце. Нет, я всё же оставалась собой. И я потеряла ещё не всех. У меня был Рэут. Что бы там ни говорили ведьмы, я не могла поверить, что Рэут мёртв. Я вытерла слёзы, взбежала на крыльцо и открыла дверь. Дом послушно

впустил меня, ведь Рэут дал ему такие указания, тем самым сделав дом и моим тоже. Я захлопнула дверь и упала на пол. Какое же это было наслаждение, просто лежать на полу в безопасности! В доме стояла тишина. Ни его хозяина, ни синей кошки не было… Магии, привычной уютной магии этого дома, не чувствовалось тоже. Означает ли это, что ведьмы правы и Рэута больше нет? Мне захотелось заплакать, но я не позволила себе этого. Я закрыла глаза и стала слушать дом: он молчал, магия ушла. Но воздух дома был не таким, как в городе, он был чистым, незаражённым. Я могла бы жить здесь годами, ожидая возвращения его хозяина. Магия прокормила бы меня, но проклятие мне этого бы не позволило. А ещё не позволила бы верность своему долгу. И всё же я решила задержаться здесь хотя бы на день. Я, постанывая, поднялась с пола, провела рукой по стене и сказала:

– Здравствуй!

Рэут однажды сказал, что это мой дом. Значит, я могла вернуть ему магию. Но я сделала больше. Я дала дому свободу. Теперь он стал волшебным сам по себе.

С каждой ожившей вещью, с каждой новой придумкой я воодушевлялась всё больше и больше. Если раньше я просто ходила по комнатам, шаркая ногами, как старушка, то под конец я бегала, хохоча и танцуя. Мне нравилось то, чем я занимаюсь. Это помогало мне забыться, побороть уныние, помогало вернуть себя. Теперь дом будет сам решать, кто достоин войти, кому греть чай, кому подавать тапочки и кресло. Он будет заботиться о себе. Я так увлеклась, что забыла, что нахожусь в проклятом городе. Я творила добрую магию, я создавала нечто, за что никогда не бралась раньше, но что приносило мне огромное удовольствие. И незаметно прошла боль в сердце, сила Онини помогла мне оживить дом Рэута. Я радовалась этому, стараясь не думать о Рэуте, сестре, монстрах на улицах города. Я позволила себе немного счастья. А ведь и Онини могла также перекроить свою тоску и боль потери в нечто созидающее, она могла творить добро в память о своём муже, и тогда бы не ушла её дочь, тогда бы все помнили имя её любви. А теперь, когда Онини не стало, кто вспомнит его?

В доме с синей кошкой я провела ночь. Я знала, что нахожусь в полной безопасности. Утром, едва рассвело, я поднялась, приняла ванну, выпила чаю, посидела в старом любимом кресле Рэута. Дом с радостью служил мне. Я знала, что мне будет тяжело расстаться с ним и бросить одного среди чудовищ. Но я верила, что он сможет постоять за себя, ведь я не забыла и об этом позаботиться.

Я хотела оставить Рэуту записку, подошла к двери его кабинета (это было единственное место в доме, куда зайти я так и не решилась), взялась за дверную ручку и отдёрнула пальцы, словно от горячего. Нет, Рэуту бы не понравился мой визит в его кабинет. Да и записку оставлять не имело смысла: магистр и так поймёт, что я была здесь. Интересно, простит он мне то, что я натворила?

Я собрала свои вещи и попрощалась с домом.

– Береги себя, – сказала я, погладив стену, – если ни я, ни Рэут не вернёмся, найди себе нового хорошего хозяина.

Я постояла ещё несколько минут, собираясь с силами, затем рывком распахнула дверь и вышла на улицу. Настало время заняться делом.

Глава 3

Безликий

Покинув дом, я сразу услышала шум. Сомнений не было: неподалёку кто-то отбивался от тварей. Выбора у меня не оставалось, и я, не раздумывая, сразу направилась туда. Сначала медленно, потом всё быстрее, а затем побежала. И, выскочив на небольшую площадь, замерла. Несколько тварей атаковали Безликого. Служитель Пустоте сражался один, двое его товарищей лежали на мостовой. Движения Безликого были плавными и неторопливыми, словно он не отстаивал свою жизнь, а танцевал какой-то неизвестный мне танец. Но каждый его удар находил свою цель. Я не любила Безликих, особенно после встречи с ними в горах, когда Рэут приказал отдать Пустоте мою любовь к нему. Меня передёрнуло даже при мысли об этом. Захотелось убежать прочь, лишь бы не видеть Безликого. Пусть выполняет свой долг в одиночку. Ведь разве это не их обязанность – спасать королевство? Но я пересилила себя. Я не держала зла на Рэута, было бы глупо злиться на Служителей Пустоте за то, что их всего лишь призвали быть орудием. А ещё у нас был общий враг. Я призвала огонь, придала ему форму меча, дала силу ярости и остроту отчаянья…