Крылья возмездия
Шрифт:
– Не подведу, – механически ответил он.
Когда дверь закрылась, Икар упал в кресло и снова вперился взглядом в кровавые слова и два знамени по обе стороны от надписи – на них изображалось солнце, пронзенное мечом. В затылке словно кто-то копошился; он продолжал тянуть за волосы, а когда почувствовал боль, убрал руку и увидел вырванные черные пряди.
«Моя сестра меня ненавидит. Эстелла мертва. Бывшие друзья хотят захватить власть.
Моя сестра меня ненавидит. Эстелла мертва. Бывшие друзья хотят захватить власть.
Моя
Эстелла мертва.
Бывшие друзья хотят захватить власть.
Моя сестра меня ненавидит.
Ненавидит.
Ненавидит.
Ненавидит».
Икар зарычал и поднялся с кресла. Он стал метаться по комнате, тяжело дыша и пытаясь найти спасение от грызущих мыслей. Голос нашептывал, что он в ловушке. В ловушке своего разума, из которой никогда не выбраться.
Икар бросился в ванную и плеснул в лицо холодную воду. Зеленые глаза в отражении зеркала были широко распахнуты, уголки губ напряжены, из-за чего вокруг них появились морщинки. Икар прижался лбом к холодному зеркалу, пытаясь успокоить дыхание.
– Я все делаю правильно. Я все делаю правильно. Я все делаю…
Внезапно в голове раздался щелчок.
По телу пробежала сильная дрожь, перед глазами появилась пелена, а руки и ноги будто сковали тиски. С усилием подняв голову, он посмотрел на себя в зеркало, не имея возможности пошевелиться.
Его словно разрывали на две половины.
– Хватит, – прорычал он, резко дернувшись назад и налетев на закрытую дверь. – Что, твою мать, с тобой не так?
А затем все чувства испарились.
Холод. Тишина.
Пустота.
И он сразу же увидел совершенно другое отражение. Глаза с клубящимися в них тенями блеснули злостью и жаждой мести.
Чей-то голос, бесконечно древний и неизвестный, прошептал:
– Не сопротивляйся…
После построения Икар шел на очередное заседание Сената.
Он вальяжно вышагивал по торжественному залу, наблюдая за ангелами низшего ранга. Они были рассредоточены по помещению и склоняли головы, как только их командующий оказывался в зоне видимости.
Икар усмехнулся.
Когда он шагнул в стеклянный лифт и створки начали закрываться, кто-то просунул внутрь руку, попросив подождать.
– Доброе утро, Лукас, – развязно поприветствовал правителя Икар, окинув его ленивым взглядом. – Пунктуальность раньше входила в список твоих достоинств.
Солари всегда выглядел опрятно, словно вставал в пять утра и тратил минимум три часа на переодевания, сборы и поход в душ. Его светло-каштановые волосы всегда были аккуратно зачесаны назад, и Лукас так же, как Икар, терпеть не мог бороду или даже щетину.
Лифт издал звук, и они начали медленно подниматься на нужный этаж.
– Как обстоят дела с подготовкой легионов? Слышал, в рядах главнокомандующих произошли серьезные изменения, – сказал Лукас каким-то напряженным голосом. – Захре пришлось серьезно постараться, чтобы снабдить армию хорошей провизией. Мы не были готовы к тому, что действовать
Икар задумчиво посмотрел на мужчину.
Он всегда находился в каком-то натянутом состоянии, словно мог взорваться в любую секунду. Икар знал это, потому что чувствовал то же самое. Со стороны Лукас казался спокойным и сосредоточенным. Но в глубине его души назревала буря.
– Это ваша работа, Солари. На подготовку у вас было достаточно времени. Сколько лет назад ты стал править? Разве человек, возглавляющий королевство, не готов идти на крайние меры ради достижения правосудия?
–Правосудие… Всеобщей правды не существует, так о каком правосудии может идти речь. Я никогда не правил, как ты выразился. Мои задачи заканчивались на перечитывании отчетов и сборе налогов. Грязная работа, скажу я тебе.
– Безымянное королевство переполнено смертными, которые могут сдирать с городов золотые монеты. Почему именно ты? Чем ты заслужил свое место в Сенате?
Икар не знал, с чего вдруг его заинтересовало правление Солари. Может, он просто не хотел ехать в тишине через весь Стеклянный замок.
Лукас расплывчато ответил:
– Когда мы столкнемся в той секунде, к которой ведет нас судьба, ты сам все поймешь. Кто-то свыше уже давно решил за нас.
– Решить что-либо за нас по силам только истинной Богине.
Лукас повернул голову в сторону Икара и медленно оглядел его с головы до ног.
– Никогда не видел тебя настолько бесхребетным, – поморщился Солари, а Икар от раздражения сжал челюсти. Он не поведется на его жалкие уловки. – Не хватает только белых крыльев, и можешь лететь обратно в Небесный дворец.
– Мое прошлое – это святотатство. Я здесь, чтобы искупить свои грехи.
Внезапно Лукас… засмеялся. Он откинул голову и начал громко, от всей души хохотать, словно не делал этого тысячу лет. Затем, немного успокоившись, произнес:
– Это нужно снять. Когда увидишь, сам захочешь себя прикончить. Ради лживых Богов, и это тот самый Аттерес, с которым я всегда мечтал встретиться!
Икар растянул губы в улыбке, но до глаз она не дошла. Он смерил Лукаса пристальным взглядом, думая о том, как лучше его убить. Но Дафна, скорее всего, будет недовольна смертью одного из правителей. А Икар не хотел почувствовать на себе ее божественный гнев.
Он посмотрел на мигающие кнопки лифта. Осталось двадцать этажей. Пятнадцать. Десять. Может, убить его и подставить кого-то другого? Или закопать труп за Меридианом, чтобы точно никто не нашел?
В голове снова что-то начало свербеть. Слова Лукаса на мгновение отозвались странным чувством, и Икар никак не мог за него ухватиться. Как будто он находился в вакууме, а Солари осторожно пытался в него пробиться.
Секунда.
Секунда – и в его тело что-то врезалось.
Лукас бросился в его сторону. Навалившись на него всем телом, он прижал предплечье к горлу Икара и приковал его к стеклянной стене. Это произошло так неожиданно, что Икар даже не успел отреагировать. Он выхватил из ножен меч, но Солари перехватил его прямо за лезвие.