Крылья возмездия

Эссес Дария

Сто тысяч? Да, Эстелла бы не отказалась от такого войска. Сейчас у нее за спиной в десять раз меньше. И даже не у нее, а у Дагнара: он руководит восстанием.

Знали бы эти зажравшиеся льерсцы, что огненный дракон сидит среди них и пытается не выплюнуть морковку. Эстелла тихо посмеивалась, представляя их реакцию.

Когда за другим столом раздались похожие шепотки, она снова обратилась в слух.

– Странные дела творятся в королевстве, – кряхтела скрюченная ведьма, чавкая и слизывая с пальцев сок жареного мяса. – По ночам слышу такой топот, будто кто-то землю пробить

хочет. Небесная армия, что ли? Гляди – и захватят нас эти крылатые тварюги… Но главное не это. Верховная из клана Лунных говорила: ветер Трамонтана надвигается, а звери прочь из лесу бегут. Плохой это знак, плохой… Кто знает, чем эта новоиспеченная Богиня промышляет…

Эстеллу даже передернуло. Она читала предсказания о ветре Трамонтана в одной из книг в лавке Фрэнка. Говорилось, будто Льерс окружает Вересковый лес из-за ветра, что безжалостнее стали и древнее всей Вселенной. Он дул с севера только один раз – в 200 году от создания Нового мира, и после этого королевство долго не могло оправиться от разрушений. Писалось, что, когда ветер Трамонтана вернется, от Льерса не останется и следа.

Правда или вымысел? Может, эти слова таят иной смысл?

Эстелла еще немного послушала разговоры льерсцев, затем поднялась и твердой походкой направилась к владельцу таверны. Тому мужчине, стоящему за стойкой.

– Кружку эля.

Она бросила на стойку пару медных монет. Растянув губы в мерзкой улыбочке, мужчина оглядел ее с головы до ног, даже не посмотрев на деньги.

– Ты, красавица, не переводи мой эль. Прошлую кружку еще не допила, – хмыкнул он, кивнув на ее стол.

– В вашем заведении принято следить за посетителями?

– В моем заведении принято снимать капюшон. Я знаю всех постояльцев и странников, которые путешествуют через Триединую Матерь. Мало кто забредает в такую глушь без причины, – протянул он, даже не скрывая настороженности. Его губы вытянулись в тонкую линию. – Зачем пожаловала?

Эстелла лишь пошевелила пальцами левой руки, скрытыми от мужчины стойкой. Нити Судьбы отозвались предостережением. На кухне загремели посудой, кто-то из постояльцев разбил кружку и грубо выругался.

Медленно подняв голову, Эстелла встретила взгляд ведьмака.

– Время гореть, – произнесла одними губами.

Он изумленно распахнул рот.

– Кто…

– Пожар! – раздался вдруг женский вопль. – На кухне пожар!

В ту же секунду таверну охватила паника.

Посетители повскакивали из-за столов и бросились к выходу. Из кухни стали выбегать повара и подавальщицы, прикрывая лица от едкого дыма. Помещение задрожало от топота десятков ног. Тут и там вспыхивали ленты магии, но страх овладел постояльцами, вытеснив разум.

– Быстрее! Быстрее! – кричали со всех сторон.

Потянувшись к божественной силе, Эстелла бросила взгляд на лестницу, ведущую к верхним этажам. Когда оттуда стали выбегать ведьмы, замотанные в простыни, она облегченно выдохнула. Значит, не ошиблась.

Бордель.

Владелец раздувал ноздри и смотрел на Эстеллу, источая истинную ненависть. Ему было плевать на пожар. Все, чего он сейчас хотел, – заполучить потомка и продать как можно подороже. Или медленно резать

на кусочки за то, что она устроила.

– Это ты, пламенная стерва! – рявкнул ведьмак, вытащив из-за стойки кинжал.

Она откинула с лица капюшон и слегка поклонилась.

– К вашим услугам.

Мужчина бросился на Эстеллу, но она уже вскочила на деревянный стол. Показав ему два средних пальца, глубоко вдохнула и выпрыгнула в распахнутое окно.

– Стой! Стой, мать твою!

Перед глазами пронеслось его искаженное гневом лицо, а в ушах засвистел ветер. Приземлившись, Эстелла слегка покачнулась, но сразу же ринулась в сторону окраин. Из таверны продолжали выбегать люди, даже не понимая, что огонь не причиняет им вреда.

Она специально делала вид, что не замечает топота с прилегающей улицы. Пусть думают, что поймали ее. Пусть думают, что она глупее, чем кажется на первый взгляд.

Подгадав момент, Эстелла свернула за угол и наткнулась на двух ведьмаков. Они вскинули руки, объятые магией. Эстелла призвала огонь и почувствовала, как забурлила в венах кровь.

– А мы все думали, когда же нам удастся повидаться с сучьим потомком, – прорычал ведьмак.

– Сучий потомок, пламенная стерва… Оригинальности вам не занимать, – фыркнула Эстелла. – Вижу, с приходом Дафны у армии Льерса появилось новое обмундирование. Хорошо устроились, не правда ли? – Она кивнула на их доспехи с символом древа на груди. – Только когда Богиня выгравирует рядом солнце, от вашей свободы не останется и следа.

Они стали обходить ее с двух сторон. На соседних улицах слышалась возня и крики испуганных жителей. Эстелла бросила взгляд туда, откуда прибежала: бордель полыхал так нещадно, что пришлось отвернуться.

– Богиня хорошо заплатит за твою голову, потомок. Но еще больше она заплатит, если мы приведем тебя к ней живой…

Ей надоело слушать их пустую болтовню. Она тяжело вздохнула и вскинула руки. Ведьмаков сразу же прижало к стенам зданий, расположенных друг напротив друга: они даже не успели опомниться, как сила Эстеллы сковала их руки и ноги.

– А теперь вы будете отвечать на мои вопросы. – Она перевела взгляд с их ошарашенных лиц на свои аккуратные ногти. – Кто остальные владельцы?

– Если ты думаешь, что мы будем отвечать…

– Заткнись, иначе я тебя испепелю, – прорычала Эстелла, заглянув ему в глаза.

Ведьмак задрожал. В его черных радужках отражалось пламя, охватившее Эстеллу. Она чувствовала, как огонь рвется наружу, окрашивая темный переулок в оранжевые тона.

– Отвечай на вопрос.

Но он оказался слишком самонадеянным.

– Нет.

Не раздумывая, Эстелла подула в его сторону. Просто подула.

Сначала ничего не происходило. Однако уже в следующую секунду второй мужчина закричал – то ли от страха, то ли от удивления. Его сослуживец не успел и рта раскрыть, как могучее тело стало иссыхать. Затем, когда Эстелла подула еще раз, превратилось в горстку пепла.

Вместе с доспехами, что даровала им Богиня Солнца.

– А теперь ты. – Эстелла повернулась ко второму. – Говори.

И он заговорил. Быстро, захлебываясь собственной слюной, но говорил.