Крылья за моей спиной
Шрифт:
Никто не хотел говорить с ней о прошлом, даже родители. А Серёжка, тот вообще злился. Настя этого не понимала. Что такого ужасного она делает?
— Ты бы лучше думала о завтрашнем дне, — посоветовал ей Маркелов, когда они ушли в свою комнату, спать укладываться. Время близилось к полуночи, все неожиданно опомнились, прервали разговор, что в гостиной вели, и принялись устраивать гостей на ночлег.
— Я думаю.
— Да? Не заметил.
— А что я должна делать? Весь день в платье свадебном перед зеркалом крутиться?
— Всё лучше, чем про соседских собак родителей выспрашивать.
Настя обиделась. К стене придвинулась и натянула на себя одеяло.
— Ну, прости меня, — проговорила
— Потише говори, — посоветовал он.
Настя от обиды даже губу закусила. Наблюдала за тем, как Серёжка свой свадебный костюм из шкафа достаёт, вешает его на дверцу. Замер, глядя на него, а у Насти в душе огонь вспыхнул. Сначала глаза отвела, а потом и вовсе легла, повернувшись к Маркелову спиной. Казалось несправедливым то, что он во всём её винит. Разве она просила его жениться на ней?
— Настя. — Он лёг и обнял её. А Настя плечом дёрнула.
— Не трогай меня.
— Почему это?
— Потому что завтра мы женимся, и эту ночь я, вообще-то, должна была провести в одиночестве. А мало того, что я с тобой, так ты ещё и секса хочешь? Это наглость.
Сергей усмехнулся, прижавшись губами к её плечу.
— До сегодняшнего дня ты не жаловалась.
Она всё-таки вздохнула, правда, тихо.
— Давай спать, — предложила она. — Завтра сумасшедший день.
— Это точно. — Серёжа провёл рукой по Настиному предплечью. Солнцева же немного посомневалась, потом чуть сдвинулась назад, прижимаясь к Серёжке. Тот сразу всё понял и обнял её. — Мы как-нибудь переживём, — шепнул он. А Насте потребовалось немало сил, чтобы удержаться и не оттолкнуть его от себя. Вот как можно выходить замуж, если он «как-нибудь переживёт»?!
На следующий день, с самого утра, поднялась суета. В загсе им нужно было быть к полудню, а сколько всего успеть надо. Все были заняты, каждая минута на счету, никто даже не заметил полное отсутствие настроения у невесты, наверное, списали на утреннюю тошноту. А Настя всё утро провела в своей комнате, сидела на стуле и терпеливо сносила все манипуляции парикмахера и маникюрши. Серёжку видела только, когда они проснулись, а потом он ушёл, забрав с собой свадебный костюм, и куда-то пропал. Мама заходила несколько раз, занималась её платьем, красовалась в своём новом, Настя заставила себя улыбнуться, стараясь изобразить счастье и бодрость, и никому не призналась, что сердце у неё в груди почти не бьётся. Она боялась до ужаса, не зная, к чему, в итоге, приведёт их с Серёжкой женитьба. Это, вообще, кому-нибудь нужно? Хотелось бы сказать, что нужно ей, но её терзали сомнения и опасения. Вот если бы Серёжка был… более простым, что ли. Если бы она знала, что у него на уме, что он это делает хоть чуть-чуть из-за того, что она ему нужна или нравится ему, по-настоящему. А если только из-за ребёнка — стоит ли?
В какой-то момент решила поговорить с родителями, не сомневаясь в том, что они не станут её заставлять и заберут домой, но опять же испугалась, что это будет ошибка, и Серёжа не простит. В голос хотелось заорать, от отчаяния и беспомощности, не знала, что делать. И, в конечном итоге, промолчала, упустила момент, и оглянуться не успела, как они в загсе оказались, и послушно произнесли: «Да», и вот уже женаты. Когда их фотографировали, усаживали в правильных позах на диван с изогнутыми ножками в живописном, специально для этой цели украшенном уголке Дворца бракосочетания, Настя кидала на Маркелова пытливые взгляды. Хотела знать, что он чувствует. Но Сергей заучено улыбался в объектив фотокамеры, и в глаза своей молодой жене смотреть не спешил. Когда выходили из загса, друзья Маркелова им кричали «Горько!», а Насте его ударить хотелось, за его бездушие
На свадебном банкете оказалось не двадцать человек, а куда больше, чего Настя совсем не ожидала. Серёжины друзья пожаловали, шумной, дружной компанией. Маркеловы-старшие ещё кого-то пригласили, Настины родственники приехали, но их было немного. Она обнялась с двоюродными сёстрами, выслушала все восторженные речи по поводу сделанной ею удачной партии, а потом села во главе стола рядом с мужем. Как он вчера сказал? «Как-нибудь переживём»? Вот она и переживала, сидя рядом с ним, чувствуя, как он за руку её держит, но словно одна. Не об этом она мечтала, не об этом. Не о Москве, не о шикарном платье, не о важных гостях на своей свадьбе, не о банкетном зале в дорогом столичном ресторане. Всё, чего она хотела, чтобы муж на неё влюблёнными глазами смотрел, чтобы у неё в душе всё пело, а в итоге всё шиворот навыворот.
На первую брачную ночь им сняли номер для новобрачных в гостинице. Это было даже смешно. Первая брачная ночь! Невеста беременная, вместе уже живут, секс ежедневный, словно навёрстывали упущенное, а тут — первая брачная ночь!
— Устала?
Настя букет на стол положила, на Сергея обернулась.
— Устала.
Он улыбнулся.
— Но пережили ведь?
Если он ещё раз произнесёт это слово, то завтра окажется разведённым. Настя нервным движением поддёрнула широкую юбку, когда та вокруг ног стала закручиваться. Подошла к окну и посмотрела на ночную Москву. Номер находился на десятом этаже, и вид отсюда открывался просто волшебный. Да и сам номер — обстановка романтичная, кровать огромная, накрытый столик у камина. Вот о подобном Настя точно не мечтала, просто потому, что фантазии на подобное роскошество не хватало. Мама, наверняка, за сердце схватится, когда она ей расскажет.
Сергей снял пиджак, кинул на кресло галстук, и устало потянулся.
— Насть, хочешь шампанского?
— Мне нельзя.
— Два глотка французского шампанского можно. Я уверен, что Робизон Молхазович не станет тебя ругать.
— Нет, не хочу. — Прислонилась лбом к холодному стеклу, пытаясь увидеть, что происходит внизу, на улице. А Сергей внимательно наблюдал за ней. Потом отрывисто спросил:
— Что не так?
Настя удивилась.
— Не так?
— Ты же недовольна. Что я не так сделал?
— Ничего, — попыталась заверить она его, видя, что Серёжка с каждой минутой всё больше злится. Сверлил её взглядом и что-то у него на уме было.
— Ты со вчерашнего дня… — Он рукой взмахнул. — В себе замкнулась. Всё думаешь о чём-то, взгляд, как у побитой собаки. Думаешь, никто не замечает?
— Я просто устала, Серёж.
— Да. Как твои родители вчера приехали, так ты сразу устала!
— При чём здесь родители?
— А то ты не понимаешь.
— Нет, я не понимаю! — Настя снова юбку платья дёрнула. Оно настолько ей надоело за этот день — тяжёлое, неудобное, хоть и безумно красивое.
Сергей шампанское всё-таки открыл, послышался глухой хлопок, и немного вина пролилось на светлый ковёр под его ногами. Маркелов даже не посмотрел. Разлил по бокалам, но Насте не предложил, зато свой залпом осушил. Настя наблюдала за ним с неудовольствием, но решила на рожон не лезть. У неё, может, тоже на душе неспокойно, но она же на него своё раздражение не выливает. Прошла к кровати, принялась платье расстёгивать, но довольно скоро поняла, что самой ей не справиться. Пришлось Серёжку просить. Он развернул её спиной и принялся развязывать шнуровку, потом крючки расстёгивать. Наклонился к ней, и Настя почувствовала запах алкоголя. Вроде, не замечала, чтобы он за столом пил, и сейчас всего лишь бокал шампанского, но пахло водкой. Значит, пока она не видела, он пил. Горе запивал, что ли?