Крылья
Шрифт:
Чем больше думаю об этом, тем больше начинаю понимать, почему они отказались от меня. И НЕ понимать. Да, если все было так, как им представили,их мотивы становятся ясны. Но с другой стороны, кто бы и что бы ни рассказал мне о Лаки, я бы не поверила. ? они ведь даже не пытались поговорить со мной и спросить, что на самом деле произошло на Эйдане.
А вдруг пытались, но мне об этом не сообщили?
Утыкаюсь носом Джейсону в плечо и закрываю глаза.
Я уже их оправдываю.
Морган, что
? себя?
– Щекотно, - раздается надо мной.
– А, что?
– вскидываю голову, а потом и вовсе сажуcь, завернувшись в простыню.
– Ресницы, – поясняет Риган с улыбкой.
– Слишком длинные. Щекотно.
И смотрит так, что понимаю: ему тоже нравится на меня смотреть.
– Прости, что разбудила.
– Ерунда, – он тянет меня за руку на себя, вынуждая лечь рядом; обнимает.
– Забудь, что я говорил про альфонсов, давай останемся тут навсегда, – бормочет мне в волосы.
?тличная идея,и это то, чего я на самом деле хотела бы. Но там – мальчики, ЛЛ?, – моя жизнь. Какая бы ни была, но моя. И я бы очень хотела, чтобы Джейсон тоже стал ее частью – не тут, будучи оторванными от остального мира, а там – на виду у всех и всем вопреки.
– О чем думаешь? – интересуется Риган, когда молчание затягивается.
– Мечтаю, - признаюсь.
Оказывается, я ещё на это способна. Как долго мне казалось, что я утратила эту способность.
– Тогда молчу, – усмехается, - не мешаю.
Тоже смеюсь.
– Не молчи, - прошу.
– Я уже все успела… намечтать.
Джейсон отодвигает мои волоcы от лица свободной рукой (на второй лежу я) и целует в висок.
– Очень любопытно узнать, о чем ты мечтала. Но не рассказывай – не сбудется.
Поворачиваю голову, чтобы иметь возможность видеть его глаза.
– А так сбудется?
– Конечно.
Он говорит это так уверенно, что ему хочется верить. Как в детстве, когда я спрашивала отца: «Папа, а Санта Клаус придет?». И он отвечал точно так же: «Конечно».
Понимаю, что улыбаюсь при этом воспоминании. Риган, что ты делаешь со мной? Я же улыбаюсь при мысли об отце!
– Завтракать?
– предлагаю, приподнимаясь.
Мысль об отравлении из-за голодовки все еще не дает мне покоя, и я дала себе слово, что больше не забуду о том, что мужчину нужно кормить.
Джейс закидывает руки за голову, смотрит на меня, изогнув бровь. Черт, да у него получается не хуже, чем у Рикардo.
– Ты хочешь есть?
– Нет, но…
– ? я люблю лениться по утрам, если никуда не нужно бежать. Успеем, - и демонстративно прикрывает глаза.
Ну, ладно.
Плюхаюсь на спину рядом с ним и скрещиваю руки на груди, а взгляд устремляю в потолок. Лениться так лениться, но у меня такая
Джейсон смеется.
– Ты хочешь кофе, да?
?н что, мысли читает?
– Убью за чашечку, - признаюсь.
– А лучше большущую кружку с пенкой, – снова проявляет чудеса ясновидения. – Пошли на кухню. Будем тогда лениться там.
Тут же подскакиваю.
– Я могла бы сама сходить.
– ? я мог бы сходить с тобой, - получаю ответ.
– Лениться одному уже не так интересно.
Что правда,то правда.
***
Джейс
На этот раз Морган непреклонна и настаивает на полноценном завтраке, ибо у меня молодой организм, и его нужно кормить. Ага, хорошо ещё не сказала, что растущий.
Быстро сдаюсь, вижу же, что ей не в тягость и хочется за мной поухаживать. А лениться можно и сидя за столом и наблюдая, как кто-то работает. Вот останься я в постели, чувствовал бы себя неловко, а посидеть неподалеку и проявить чудеса моральной поддержки – почему бы и нет?
Вчера я рассказал ей довольно много личного о себе, Миранда – меньше, но я не настаивал. У меня вертится на языке вопрос про Эйдану, но чувствую, что эта тема слишком щекотлива, поэтому пока молчу.
В ответ на историю о Молли, Морган рассказала о своем старшем брате, которого она очень любила. И даже предположила, что между братьями и сестрами существует особая связь, другая, не та, какая бывает между двумя братьями или двумя сестрами. Интересная теория, но сомневаюсь, что, будь у меня младший брат, я был бы привязан к нему меньше, чем привязан к Молли.
В итоге Миранда делает яичницу с беконом и две огромные кружки кофе. Оказывается, в шкафу нашлась тара еще больше, чем та,из которой мы пили вчера вечером. Прямо-таки классический завтрак, уже и не помню, когда меня таким кормили не в заведениях общественного питания.
– Ешь, - улыбается, усаживаясь напротив.
– Тебе нравятся толстяки?
– начинаю подозревать неладное.
Задумывается над моим вопросом с дико серьезным лицом, потом смеется и интенсивно мотает головой.
– Нееет!
Тоже смеюсь.
– И на том спасибо, - пробую угощение. – М-м, вкусно. Сама-то ешь.
– Точнo, – спохватывается и берется за свoю вилку.
– Но мне много есть вредно. Между прочим, я склонна к полноте.
Как же.
– Не верю, - возражаю уверенно.
– В пять лет я была очень пухленькой, – Морган делает большие глаза, чтобы я наверняка осознал масштаб бедствия.
– В пять лет многие пухлые, - отзываюсь равнодушно. Мне кажется, или у нее мания казаться хуже, чем есть на самом деле?