Крым 1944. Весна освобождения
Шрифт:
В 2 часа ночи 11 апреля, когда войска Отдельной Приморской армии перешли в наступление, 16-й стрелковый корпус генерал-майора К.И. Провалова стал обходить город Керчь, и на северной его окраине попали в окружение до двух тысяч немецких и румынских солдат и офицеров.
Введенная в прорыв 225-я бригада морской пехоты полковника И.А. Власова совершила еще более глубокий обход и вышла к южным скатам горы Митридат. К 6 часам утра 11 апреля город Керчь был освобожден [3, с. 129].
Позже взятый в плен в ночь на 11 апреля командир 85-го полевого запасного батальона (Би(15а1г-Ва1аП1оп) на допросе показал: «Своевременное наступление русских полностью нарушило все планы отхода и отрыва арьергардов. В результате проведенной атаки, оборона между 85-м запасным и 1-м батальоном 290-го пехотного
Первые боевые потери
В 19 часов основные силы 98-й и 73-й немецких пехотных дивизий в соответствии с планом начинают покидать позиции.
В результате ожесточенного ночного боя разгромленный стрелковый 198-й фюзерный батальон (Бе1<1ег5а12-Ва1аШоп) 98-й пехотной дивизии в ночь на 10 апреля сменяется 173-м стрелковым фюзерным батальоном 73-й пехотной дивизии, который выдвинулся к деревне Мама Русская (ныне Курортное) в количестве пятидесяти человек и поступил в распоряжение 98-й пехотной дивизии [7, с. 134]. В полдень отступающие подразделения успешно грузятся в вагоны на станции Багерово, но при выгрузке на станции Семь Колодезей в результате атаки низколетящих советских штурмовиков Ил-2 имели боевые потери. Далее, остатки мотопехотного батальона (mechanisierte InfanterieBataillon) пешим маршем прибывают в Старый Крым и вывозятся на грузовиках в район для дальнейшего следования в Севастополь.
13-я и 14-я пехотные роты, со своим тяжелым вооружением, сталкиваются с реальными трудностями. Находившийся в их распоряжении автотранспорт для буксировки противотанковых пушек и легких пехотных орудий в условиях раскисших труднопроходимых грунтовых дорог остановился. Большая часть застрявшего автотранспорта основательно была приведена в неисправное состояние при попытке их вытащить из грязи. «Почти сразу, — говорится в одном из отчетов 198-го батальона связи (Nachrichten-Abteilung), — транспортные средства стали непригодными. К такому темпу отступления и дорожному покрытию исправные машины оказались совершенно неприспособленными». В результате в спешке все застрявшие транспортные средства подрывают, превращая их в груду металлолома [14, с. 281].
С наступлением темноты начинают передислокацию батареи 198-го артиллерийского полка (Artillerie r'egiment). 1,2 и 4-й дивизионы остаются в районе Багерово до 23 часов по батарее для под держки арьергарда на старых позициях. Третий дивизион осуществляет прикрытие позади оборонительного рубежа в районе Мариенталя (ныне Горностаевка), где предполагается дать первый отпор наступающим советским подразделениям. Предусмотренные планом промежуточные рубежи так и остаются на бумаге. В связи со стремительным наступлением Отдельной Приморской армии уже в полдень 11 апреля отдельным немецким подразделениям приходится одним марш-броском пройти более 80 км до рубежа «Парпач».
Командир 282-го пехотного полка полковник Фаульхабер покидает свой КП 10 апреля между 23 и 24 часами. Связи с первым батальоном 282-го ПП капитана Фрицтца больше нет, советские танки внезапно подходят на расстояние 200 м. Дальнейшее ожидание бессмысленно. Свой 1-й батальон он больше не увидит. 282-й полк — теперь он состоит всего лишь из поредевшего батальона с остатками других подразделений — после тяжелых потерь от налета штурмовой авиации через Катерлез (ныне Войково), Багерово и Паша-Салынь (ныне не существует) в 8 часов прибывает на свой участок Турецкого вала. КП полка располагается на высоте 143.9. Здесь полк — практически единственный боеспособный батальон всей 98-й дивизии — на голой равнине держит оборону до самого вечера. В полдень приближаются 30—40 танков, которые обстреливают позиции полка.
Около 15 часов на участке подразделений соседней 73-й ПД, справа по фронту, прорываются танки с сопровождением пехоты и начинают обходить 282-й полк. Вырвавшись из танковых
Едва вышедшая на марш 8-я рота 282-го пехотного полка попадает в окружение танков. В огне погибла большая часть полка со своим командиром. Наутро единственный оставшийся в живых ефрейтор с реактивным «офенрором» с последним оставшимся зарядом рапортует о прибытии.
290-му пехотному полку, в малом численном составе, поначалу удается без потерь сняться с позиций. Но уже в окрестностях Багерово части 198-го батальона связи, прикомандированного к штабу полка, окружены маневрирующими танками. В плен попали все. Похожая история произошла и с вышедшими вперед группами полкового штаба, взводами батальона связи и инженерно- саперного батальона (Pionierbataillon) и 14-й ротой 290-го полка. Лишь одной трети автоколонны удается добраться до населенного пункта Паша-Салыни. Но затем с юга подходят советские танки, блокируют мост и уже никого не пропускают. Из последних, кому удалось прорваться, — командир 198-го истребительно-противотанкового дивизиона с несколькими сопровождающими. И то только благодаря смельчаку-водителю, который ловким маневром спас своего раненного в руку и в бедро командира. Остались брошенные на позициях все технические средства связи 290-го полка, две последние тяжелые противотанковые пушки и дивизионная радиостанция.
От 1-го батальона, находящего в арьергарде, больше нет сообщений. Командир 289-го пехотного полка подполковник Геттинг (G"ottingen) отдает приказ своему полку отойти на рубеж Турецкого вала кратчайшим путем: через Кези, Джайлав, Маяк-Салынь (ныне не существуют). Сам он ждет прибытие полка в Кези. Но только в 3 часа ночи оба батальона подходят к восточному выезду из деревни. От полевого запасного батальона никаких сведений. Около 9 часов утра полковник Геттинг докладывает в штаб дивизии и получает указание продолжать движение вдоль железной дороги на рубеж «Парпач».
Чуть позже командир 289-го полка получит донесение о больших потерях своего полка от советской штурмовой авиации по пути следования.
Бои арьергардных батальонов
Донесения, которые еще доходят командирам арьергарда на бывший КП полка, расположенный в 1,5 км к югу от населенного пункта Кези (ныне не существует), к 23 часам сообщают о планомерном отходе всех трех батальонов. После полуночи связь с 1-м батальоном 282-го полка обрывается. От 1-го батальона 290-го полка и 85-го полевого запасного батальона поступили сообщения, что у них все в порядке. Через полчаса командиру группы арьергардных батальонов полковнику Шмидту становится известно о начала движения советских подразделений. Но сведения, которые он получает в 5 часов утра в населенном пункте Джейлав (ныне не существует) о потере 1-го батальона 282-го полка и гибели командира Фритц, превышают все его опасения. Подтянувшиеся в расположение штаба из батальонов Фритца и Краусса — всего 40 человек — сообщают, что наступление происходило под покровом ночи и стало концом бойцов прикрытия.
Советские танки взяли в кольцо слишком долго задержавшийся на переднем крае 1-й батальон 282-го полка и расстреляли его. Майора Краусса с его 85-м полевым запасным батальоном постигла та же участь.
В 6 часов все еще надеющиеся на чудо командиры арьергарда видят приближение танков, группами по 40—50 с перевозимой пехотой, и многочисленные противотанковые пушки, которые двигаются с северо-востока на запад. Чтобы не повторить судьбу отрезанных и плененных частей, командир арьергардной группы 98 ПД полковник Шмидт (Schmidt) со своим небольшим сопровождением решает немедленно отходить. Он еще успевает получить последние точные сведения об арьергардных батальонах, которые слишком поздно оставили свои рубежи. Уже на рассвете арьергард, частично рассаженный по машинам, частью готовящийся к отправке, попадает под обстрел танков. Немногие выжившие попадают в плен, среди них и батальонный командир. Похожая участь настигает легкую саперную колонну 198-го инженерно-саперного батальона.