Крым бандитский

Чернецов Константин

— Гонишь, падла? — И, не дожидаясь ответа, новый главарь в упор расстрелял автовладельца.

Труп перетащили за гараж и бросили в траву, «шестерку» вывели из гаража и отправились в лесополосу, где их поджидали Туник и Кравцов. Бандиты переоделись, приняли еще дозу и отправились колесить по окрестностям.

События развивались со стремительной быстротой. Псы пьянели от вида крови. По малейшему поводу их руки тянулись к спусковому крючку. И труп молодого парня из Ленина в тот роковой день не был последним на их черном счету.

В выходной супруги К. выбрались на огород копать картошку.

Дочь тоже собиралась поехать вместе с родителями, но в последний момент передумала, осталась позагорать. Родители обещали вернуться за ней под вечер, но когда все сроки прошли, а они не появились, девочка не на шутку обеспокоилась.

…Около шести вечера автомобиль с бандитами проезжал мимо садово-огородных участков в районе села Владиславовка соседнего, Кировского района. В глубине поля они увидели новенькую «девятку» — а в их купленной за две пули «шестерке» бензин был на исходе; кроме того, ориентировку на ее пропажу уже могли передать постам дорожнопатрульной службы, — и бандиты решили «сменить машину».

На тот момент лишь у одного Туника руки были, что называется, непосредственно не замараны кровью, он впрямую еще не принимал участия в убийствах. Решено было, в прямом соответствии с бабаковским воспитанием, исправить эту ошибку, чтобы «не сорвался», чтобы не надеялся, что в случае чего сможет сравнительно легко отделаться от закона.

Хозяева машины, ничего не подозревающие горожане, муж с женой, работали рядом друг с дружкой на своих любовно ухоженных, обильно политых потом шести сотках.

Теперь к поту прибавилась кровь.

Из подъехавшей «шестерки» выскочил Туник, вооруженный автоматом. Короткая очередь — и супруги пали замертво.

Новый вожак, Продан, подошел, осмотрел итоги кровавой «присяги» и на всякий случай контрольным выстрелом прострелил еще слабо трепыхающееся сердце невинной жертвы.

На сей раз тела убитых сбросили в оросительный канал и наскоро забросали землей. Там же, в канале, утопили и «шестерку», справедливо опасаясь, что машину опознают.

«Девятку» они позже удачно «толкнули» через своих знакомых в Симферопольском районе, куда «волки» перекочевали с Керченского полуострова. Устроились они недалеко от крымской столицы, сняв частный дом в селе Укромном. Оттуда выезжали на дело, там же, по соседству, сбывали угнанные автомобили.

Вымогательства и разбойные нападения продолжались до октября, и на автодорогах, и в пригородных селах. Их перечисление, изобилующее столь же кровавыми, черными и грязными деталями, как и предыдущие эпизоды, занимает десяток страниц обвинительного заключения. Брутальный нажим, избиения, а при попытках сопротивления — стрельба.

Однако теперь «волки», выходя на дело, чаще стали переодеваться в милицейскую форму. Так они «взяли» хорошую, набитую импортным барахлом «девятку», которую семья из Краснодарского края перегоняла из Германии домой. Это, в числе немногих дел, обошлось без стрельбы: достаточно было лжемилиционерам приставить ствол к виску малолетней дочки, которая ездила с родителями посмотреть Европу.

Крым полнился страшными слухами, недоумевали даже бандиты из больших «семейств», постепенно переходящие на более тихие методы работы.

«Волков» искали и милиция и «башмаки», действительно

искали по всему Крыму, но, видимо, с наибольшим тщанием искали все-таки на Керченском полуострове, а не в десятке километров от Симферополя, в селе, где жила мать братьев Башмаковых.

Тем более, что они засветились, опять наведавшись в Щелкино, где по накатанной схеме вымогали машину и деньги (правда, на этот раз обошлось без жертв: щелкинец Л., «воспитанный» рукояткой пистолета и арматуриной, пообещал сбегать за деньгами, но вместо этого проскочил в отделение милиции. Волчье чутье сработало: Продан с Никеровым не стали дожидаться нерадивого «должника» и даже не угнали его «фольксваген», а под покровом ночи вернулись в Укромное).

Однако в октябре везение «волков» наконец-то закончилось.

Семнадцатого октября около семи часов вечера Продан и Никеров ехали на мотоцикле по одной из улиц села Комсомольского, ближнего пригорода Симферополя. У гаражей стоял милицейский патруль. Один из сотрудников милиции просигналил мотоциклисту, чтобы тот остановился, однако тот начал разворачиваться в противоположном направлении. Почуяв неладное, милиционеры решили задержать водителя. Один из патрульных схватил мотоцикл за руль.

Продан упал. Никерову удалось спрыгнуть, и он быстро побежал в поле. Второй милиционер бросился за ним вдогонку.

— Дяденька, не стреляйте! — закричал преследуемый урка, почувствовав, что просто так от инспектора не уйти.

Когда милиционер приостановился, «волк», действуя в точном соответствии со старым приемом урок, сравнительно недавно вновь продемонстрированным в фильме Алексея Германа, обернулся и выстрелил.

Пуля попала сотруднику милиции в грудь и сбила его с ног. Третий патрульный рванулся к «волку», но прогремели еще два выстрела — и милиционер упал, получив ранения в живот и голову. А Никеров бросился бежать, и ему удалось уйти в сторону ГРЭС и затеряться в лабиринте строений и хоздворов промзоны (грэсовский жилой поселок, в то время вотчина «башмаков», находится на противоположной стороне Евпаторийской трассы); но Продана все-таки взяли.

Взяли, опознали и в считанные часы раскололи, выяснив между прочим возможные места укрытия подельщиков.

На поиски по адресам были направлены несколько оперативных групп, и за два дня Никерова выследили и попытались задержать 19 октября в доме у родственников жены.

Увидев подъезжающую милицейскую машину, Никеров выпрыгнул в окно и через огороды побежал к лесополосе. Дорогу ему преградил оперуполномоченный уголовного розыска. Используя тот же «киношный» прием, «волк» замедлил бег и снова разыграл испуг — и снова удачно, ему удалось выстрелить первым.

Милиционер получил серьезное огнестрельное ранение; однако, истекая кровью, оперативник успел несколько раз выстрелить в убегающего преступника и ранить его в ногу.

При задержании Никеров отчаянно сопротивлялся.

Туника задержали через несколько дней. Сопротивления он не оказывал и, по его словам, шел попрощаться с родными прежде, чем сдаться милиции.

Кравцова так и не нашли.

Суд приговорил всех членов банды к исключительной мере наказания расстрелу, и приговор был приведен в исполнение, несмотря на прошение о помиловании.