Крымский цикл (сборник)
Шрифт:
– Нет… Нет! Товарищ старший лейтенант… Дядя Борис, скажи ему! Он хочет погибнуть, хочет умереть, разве ты не видишь?!
– Я не хочу умирать, Аня. Я очень постараюсь выжить. Но сейчас ты должна уйти. Все, Борис, забирай ее, быстро!
– Нет, нет! Папа, не надо, не бросай меня, не оставляй! Папа, папа, папа-а-а!!!
Теперь можно и закурить. Можно…
173.
В лабораториях
Во время экспериментов испытуемым будут причинять боль и одновременно показывать такие религиозные символы, как изображение Девы Марии или распятие. Их неврологические реакции будут фиксироваться, чтобы определить, насколько вера помогла преодолеть болевые ощущения.
Исследователи заявляют, что эксперименты будут проводиться в полном соответствии с этическими правилами и добровольцы будут подвергнуты «неинвазивной симуляции ожогов».
174.
…2. Составы BDP-stop. Их применение позволяет, якобы, надолго задержать проникшую в разум «наблюдателя» высшую сущность («элементала»), остановив, таким образом, эффект Скольжения, а также в случае необходимости затормозить Скольжение самого «наблюдателя» в нужной точке.
Примечание: все известные составы BDP-stop пока еще очень ненадежны и опасны.
АД. 30 августа 2004 г., Крым, город Севастополь, улица Людмилы Павлюченко.
Мне этот бой не забыть нипочем.
Кровью пропитан воздух.
Песня привязалась с самого рассвета, то уходя на самую кромку сознания, то вновь подступая непрошенной холодной волной Памяти. Виниловая пластинка, старый «Аккорд-стерео», иголки для которого приходилось покупать в Риге.
А с небосвода бесшумным дождем Падали звезды.Впрочем, песня, старая песня, что так часто вспоминалась в последние недели, ничуть не мешала. Пусть! Привычная мелодия скользила мимо, не задевая, не заставляя задумываться. Еще один оборот пластинки, еще…
Нам говорили – нужна высота, И не жалеть патронов…Не жалеть патронов… Интересно, смотрит ли сейчас на нас с Небес Илья Григорьевич Старинов, закоренелый атеист, не веривший даже в черных кошек? Видит Бог, Илья Григорьевич, мы сделали все, что могли. Сделали, сделаем…
– …Наводим на массу металла, так будет проще всего. Понимаете, Рябина?
– А чого ж нэ розумиты? Як на мене, хоч на цэглину. Разнэсэ у дрибний дощик.
Вот покатилась вторая звезда – Вам на погоны.На моих «Командирских» – двадцать семь минут двенадцатого. Ребята возятся с аппаратурой, Экселенц уже «поймал» спутник, «Копье» – адская машинка «Джавелин-2С» – смотрит в яркое августовское небо. Мне только что пытались разъяснить всю тонкость задуманного, но я махнул рукой, не желая слушать. Разберутся без меня! Уже разобрались.
ЕслиИнтересно, станут ли поминать нас в учебниках, как Ли Харви Освальда? Если получится, то наверняка. Яйцеголовые из UkrFOR предусмотрели почти все: город блокирован, закрыты главные улицы, над головами ходят «вертушки», бухта набита кораблями. Полдень, Графская пристань, площадь Нахимова… Там соберутся «они» – все трое. Перед тем, как разрезать на куски мою страну, следует почтить память героев. Цветочки, веночки… Ритуал-с!
– Гэй, Экселенц, обэрэжнише! Цэ ж тоби нэ тротил!
Да, не тротил. Вот о таком иноземные умники и не подумали.
Я бы звезду эту сыну отдал Просто на память…Мы прокрутили все варианты – как, наверно, и наши враги. Из обычной «снайперки» не достать, из крупнокалиберного чудища – тоже. Не из-за расстояния, здесь все рядом, просто не дадут выбрать позицию. Я хотел взять обычный дивизионный миномет, но и это не подошло. Не пристреляешь, а после первой же мины, вертолеты ударят в ответ. Рябина предложил американского «Дракона», но нам повезло, удалось достать «Джавелин», и не обычный, экспериментальный. Рекламный слоган: «Выстрелил – забыл». Прицел и прочие мудрости взял на себя Экселенц, так что и тут беспокоиться нечего.
А уж чем Рябина начинал снаряд, я даже не стал интересоваться. Не тротил, даже не пластид. После победы придется восстанавливать не только памятник адмиралу Нахимову, на который нацелилась умная Смерть, но и всю площадь. Ничего, реставрируем!
…Реста-вра-ци-я! Реста-вра-ци-я!
– А вам, товарищ майор, Нахимова не жаль?
– Та ты що, Экселенц, вин же москаль!
Ребята подумали о том же. Жаль, конечно. И памятники жаль, и людей. Последних, впрочем, не всегда.
– Он не москаль. Он, между прочим, украинец, по некоторым источникам – даже еврей. Выкрест. Фамилия-то – Нахимов, почти Нахимсон.
– Тю!
Если получится, если площадь превратится в море огня, завопят же наши братья с севера! Хохол Арлекин… Черта с два хохол! Жид Арлекин (ЖЫДЪ!) поднял руку на величайшую святыню великого народа!.. «Евреи – люди лихие, они солдаты плохие: Иван воюет в окопе, Абрам торгует в рабкопе…» Того и гляди, в крови христианских младенцев уличат, будто мне мусульманских мало!
А наша свобода – не величайшая святыня, братья мои?
В небе висит, пропадает звезда – Некуда падать.Скорее всего, мы даже не узнаем, что у нас получится. Если нет, пусть за меня узнает Анна. Узнает, запомнит… И меня самого – запомнит. Ее матери наверняка будет все равно, она очень постаралась меня забыть, и, кажется, ей удалось. До двенадцати лет Аня думала, что «папа умер». К счастью, я ее нашел, к счастью, о ней в Харькове никто не знает. Кроме Аргонца, конечно. Недавно мы втроем мечтали, как после войны махнем в экспедицию – на Караби или прямиком в Херсонес.
…Файлы в ноутбуке! Так и не проверил, Аня волновалась, могла что-то пропустить. Надо разбить проклятый ящик – вдребезги! Сейчас? Нет, еще успею.