Крымский излом 1994. Записки свидетеля.

Колесов Михаил Семенович

На следующее утро явился «майор» Виктор: его дочь не «поступила». Конечно, ее «завалили», и это явная пощечина мне! После обеда съездил на работу, поговорил с Чировым. Он убеждал меня, что «ничего сделать не мог», так как девочка оказалась «очень слабой». Может быть. Однако это уже не проверишь…

Дома читал Бердяева…

28 июля. По ТВ сообщили об «азартной идее» АО МММ Мавроди (тысячи демонстрантов в Москве). В Таджикистане началась гражданская война. В Минводах опять захватили автобус с заложниками. В Санкт-Петербурге проходят «игры доброй воли». Везде – засуха!

…Вечером

Ирина принесла «блинчики». Выглядела прекрасно. Поговорили об ее последних «семейных обстоятельствах». Меня вчера в ее доме поразила «запущенность» и вопиющее безденежье. Былое благополучие давно покинуло эту семью. Но видно было, что сама Ирина и ее девчонки относились к этому совершенно равнодушно, будто привыкли. И она даже как-то бравирола этим: «смотри, как мы живем, тебе нравится?»

Затем я проводил ее домой и забрал ведра для девчонок. Однако они куда надо «не дозвонились», поэтому завтра на «сбор урожая» не поедут.

В пятницу утро началось с разговора с Женей: либо искать работу, либо – идти в железнодорожные кассы, двоих я содержать не могу. Ее реакция была резкой: «Я не знала, что буду мешать твоей личной жизни». Потом я ушел на коллегию в министерство, которая прошла, как всегда, скучно, хотя была «итоговой». Министра сделал доклад, и затем последовало несколько выступлений. Тема была одна: нужны деньги, деньги и еще раз деньги. До заседания забежал к Борису Бабаяну, который был занят подготовкой альманаха «Кто есть кто» в Крыму.

После коллегии зашел домой к Ирине «на обед» и задержался до ужина. Время прошло неплохо. Посмотрел фотографии. Девчонки – очень фотогеничны. Отец их – типичный «медик» (минимуму интеллекта - максимум апломба). Ирина в молодости была весьма привлекательной, но, похоже, жизнь ее здорово поломала.

Вернулся домой поздно. Женя сообщила, что завтра они уезжаю на сбор фруктов. Проводил их на ночь к Любане.

В субботу весь день прошел в поездке в Ялту (без машины), вернее – в Никиту по «делам» Ирины. Все прошло нормально. Утром покупались и повалялись на пляже. Затем – «переговоры» и приобретение «товара», вернулись на троллейбусе поздно. Я к такому «бизнесу» относился с недоверием, но хотел, чтобы ей повезло. Хотя, возможно, это могло быть началом «конца» наших отношений. В итоге всех этих «операций» я истратил всю свою наличную «валюту» и разменял последний «лимон» карбованцев.

В воскресенье, после обычных утренних дел, поздно отправился на «дачу». Полил помидоры, выкопал последний картофель и потаскал камни. По дороге домой заглянул на автостоянку, заплатил за август. Дома застал девчонок, убиравших квартиру и готовившихся идти продавать собранную сливу (утром состоялся по этому поводу «разговор»). Их «сборы» затянулись на три часа и, наконец, они уехали на вокзал, где я их нашел вечером с почти полными ведрами.

Вечером проводил их на очередную «ночевку» к Любане (завтра им опять на «уборку»). Перед этим состоялся разговор с Женей о приобретенной новой блузке, на которую ушел весь их «заработок» (плюс мои «добавления»). Мне не нравилось, что Вика носила все вещи Жени как свои. И, конечно, этот разговор вызвал у Жени только раздражение.

Поздно вечером пришла Ирина. Но потом мы вынуждены были пробежаться пешком по ночному городу к ней домой якобы для того, чтобы «выключить телевизор». В квартиру я не поднимался («девочки спят»). Это показалось мне странным, После этого вернулись ко мне…

Август. Нокдаун.

В понедельник утром попрощались с Ириной. Вроде все обговорили. Но после обеда она вновь пришла. Говорили опять уже о какой-то ерунде: о разнице в возрасте, об «умных отношениях». Она заверяла,

что разница между нами в возрасте для нее не помеха, так как она вполне компенсируется моими «незаурядными» сексуальными способностями. «У меня никогда не было такого ненасытного любовника». Однако она не намерена была «закреплять наши отношения какими-либо обязательствами, и оставляла за собой право на «свободу». «Мы понимаем друг друга – и это главное». Такие «свободные» отношения она считала «умными». Разумеется, меня это не привлекало, хотя бы уже потому, что мы были в неравных условиях. Мое отношение к ней было совсем иное и я, естественно, считал себя вправе ожидать от нее какой-то ответственности. Тем более что я не мог контролировать ее поведение вне моего дома.

Но разговор закончился ее слезами и неожиданным предложением: «тогда возьми меня в жены», - которое меня рассмешило своей непоследовательностью. Попрощались еще раз. Теперь впереди 10-ть дней одиночества и безделья.

Мои девчонки приехали к 7-ми часам вечера и привезли 25 кг. сливы.

Погода стояла раскаленная (30-35 градусов).

День первый. Ночь прошла беспокойно. Всю первую половину дня хотелось спать. Сходил в магазин (деньги таяли как снег весной). Ни чем серьёзным заниматься не мог. Читал Николая Бердяева. Меня заинтересовали его рассуждения о религии и свободе личности. Странное какое-то у русских философов было понимание религии как некого духовного мира, в котором человек только и осознает себя свободным. Этакий религиозный атеизм.

Мои девчонки ни куда не поехали и весь день отсыпались.

В крымской телепередаче о концерте Сомбарт, на котором мы были вместе с Ириной в июне, я увидел себя.

2 августа. Телевизионные «Новости» сообщили о женитьбе Майкла Джексона на дочери Элви Пресли. В Чечне продолжается борьба за власть.

День второй. После завтрака мои девчонки отправились на вокзал продавать сливу. Я переводил Арнольда Хаузера и читал Бердяева. Без кофе голова валилась с плеч. После обеда вернувшиеся с вокзала девчонки завались спать до вечера.

Похоже, мой отпуск проходил коту под хвост.

По кабельному ТВ смотрел 1-ю серию «Крестного отца». Этот фильм я впервые увидел заграницей десять лет назад, и тогда он произвел на меня очень сильное впечатление…

3 августа. «Новости» сообщили о встрече Ельцина с Лукашенко, который предложил начать возрождение Союза («Конфедерация»).

…День третий. Ночью спал плохо из-за воспалившихся ушей. Мои девчонки вернулись с «продажи» с полными ведрами. Вновь поговорил с Женей об их «перспективах». Об отъезде Вики она слышать не хотела («я не уеду, даже, если ты меня выгонишь»). После обеда они отправились к Любане, а я побродил по городу. Александр Иванович (издатель) все-таки завез мой «гонорар» за новый буклет. Поэтому я решил завтра попытаться уехать в Москву.

Вечером зашла Карпова, принесла отпечатанные первые главы второй части учебника. По ТВ смотрел 2-ю серию «Крестного отца».

День четвертый. С утра я съездил на вокзал, купил билет на Москву и обратные билеты. Все-таки решил ехать. Как там обернется, посмотрим. Денег вроде бы должно хватить. Собрался быстро. Сунул в свою дорожную сумку томик Михаила Булгакова. Дома девчонки сожгли последний таз (варили варенье). Оставил им денег и полупустой холодильник. Они продолжали валяться в постели и ничего не делали.