Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока (сборник)
Шрифт:
– Нина Викторовна, привел! – выдохнул Коля, втянув меня внутрь кубрика.
– Александр Васильевич, вы нам во как нужны! – обрадованно воскликнула полковник Антонова. – Я знаю, вы всерьез занимались историей этой войны, а для нас сейчас любая информация бесценна. Короче, наши спецы нащупали каналы связи, по которым общается с Москвой местное командование в Севастополе, и сломали их шифры. Каналов несколько, и некоторое время мы не могли разобраться, кто есть кто. Но теперь более или менее поняли по содержанию сообщений.
Есть каналы связи командования
Управление НКВД по Севастополю имеет прямую связь с нашей родной конторой. Ну, и связь с командованием Кавказского фронта… Ужас, столько начальников. А еще ведь есть и связь флотская! Как вы считаете, что мы должны предложить адмиралу, с кем в первую очередь связаться и что сообщить?
В это время в углу ожил громкоговоритель системы общего оповещения:
– Всем сверить часы, точное местное время – восемнадцать часов, тридцать две минуты, повторяю – восемнадцать часов, тридцать две минуты.
4 января 1942 года, 18:32.
ТАКР «Адмирал Кузнецов». Разведотдел штаба соединения
Подполковник СВР Николай Ильин
Как только громкоговоритель прокаркал точное время, все присутствующие начали проверять и подводить свои часы. С минуту стояла полная тишина. Обнаружилось, что, к сожалению, на компьютерах было невозможно выставить такую дату – сорок второй год, минимум тысяча девятьсот восьмидесятый, максимум – две тысячи девяносто девятый. Ну, не рассчитывали системные программисты в Штатах на наш случай.
– Так, Нина Викторовна, что вы там говорили про вскрытые каналы связи? – Александр Васильевич застыл в позе роденовского мыслителя перед картой Крыма, на которую была нанесена обстановка на сегодняшний день.
– Наша контора, ГРУ, местные военные начальники – все это отпадает в силу причин временного характера… Слишком много его уйдет на перепроверку, да и полномочия у них крайне невелики. Вы знаете, история – мое хобби, так вот фамилии Октябрьский и Козлов до сих пор вызывают у меня стойкую неприязнь. С этими товарищами каши не сваришь и большую музыку не сыграешь. Необходимо выходить на самый верх.
– Вы имеете в виду, – полковник Антонова ткнула пальцем вверх, – на самого…
– На Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина. – Александр Васильевич хитро прищурился: – Вы, уважаемая Нина Викторовна, сядьте и подсчитайте боевой потенциал нашего соединения и при этом не забудьте все то, что спрятано у нас в трюме «Колхиды». А как подсчитаете, то сами поймете, что место нашего соединения – быть в прямом подчинении у Ставки.
– Вы действительно так думаете, Александр Васильевич?
Я обернулся на голос. В дверях стояли контр-адмирал
– Так точно, товарищ контр-адмирал, – ответил мой бывший коллега. – Только Верховный, и только Ставка! Тем более что на местных начальников надежды нет… Еще те кадры. Николай, – повернулся он ко мне, – вы сегодняшнее расположение немецких частей на карту уже нанесли, или это за вас Пушкин делать будет? Я вам Залесского зачем давал?
– Нанесли, товарищ капитан, – ответил я, разворачивая к нему ноутбук. В какой-то момент мне показалось, что этих двадцати лет словно и не было, и капитан Александр Тамбовцев снова мой начальник. – Как вы и сказали, мы начали с авиации…
– О! Шикарно! – Александр Васильевич вгляделся в экран. – Товарищ полковник, посмотрите, – подозвал он командира авиагруппы «Адмирала Кузнецова». – Вот радиус действия ваших «сушек»… – Александр Васильевич наложил на карту круг с центром в Евпатории и радиусом в тысячу километров, в который попала вся группа армий «Юг» и часть группы армий «Центр». – Сколько вылетов ваши парни успеют сделать за ночь?
– Если не есть и не спать, то три… – полковник Хмелев помял подбородок. – В крайнем случае четыре… Вы предлагаете устроить «птенцам Геринга» 22 июня, только наоборот? – В глазах полковника появилось понимание, сменившееся азартом. – Ну-ка, дайте-ка… – он сел за ноутбук и начал набрасывать примерный график полетов.
– Товарищ контр-адмирал, по три вылета каждой машиной можно гарантировать точно. Из расчета три тройки «сушек» и две пары «Мигов». Одну «сушку» с самым опытным пилотом использовать для ведения воздушной разведки в обозначенном радиусе…
– Сергей Петрович, – контр-адмирал Ларионов склонился над плечом полковника Хмелева, – оставьте в графике два окна. Одно примерно часовое, для сборки и выпуска в воздух вертолетов Ми-28. Другое – в районе двух часов ночи – примерно на двадцать минут: для запуска Ка-52. Не забывайте, группе полковника Бережного этой ночью работать и по Евпатории, и по штабу Манштейна. – Контр-адмирал повернулся к Тамбовцеву: – Александр Васильевич, а не перейти ли вам в мой штаб, в оперативный отдел? У вас неплохо получается…
– Не стоит, товарищ контр-адмирал, – ответил Тамбовцев, – у вас достаточно молодых и талантливых офицеров. Зачем вам нужен пенсионер? Я просто выдвинул вполне очевидную идею, которую они тут же довели до рабочего состояния.
Теперь смотрите – мы дадим по каналу СОР радиограмму в Ставку о своем присутствии и тут же начнем крушить немецкие аэродромы в пределах нашей досягаемости. Если мы не будем валять дурака, то завтра утром обстановка на южном участке советско-германского фронта может резко измениться. Германские панцерваффе за летне-осеннюю кампанию выработали практически весь моторесурс. Боеготовых машин в танковых группах остались единицы. Советские контрудары парируются только за счет превосходства в воздухе.