Крымский излом. Часть 4

Михайловский Александр Борисович

– Исороку-сама, – стараясь быть бесстрастным, сказал капитан 1-го ранга Ямагучи, – именно полученная мной секретнейшая информация, касающаяся предстоящих событий на Юге, и побудила меня, бросив все, прибыть для личного доклада вам. После того, что мне удалось узнать, я не имел права доверять полученные мной сведения ни радио, ни даже дипломатической почте.

Адмирал Ямамото понимающе кивнул и, больше не задавая ни одного вопроса, дочитал до конца рапорт капитана 1-го ранга Ямагучи. Закончив чтение, адмирал отложил в сторону аккуратно сложенные листки бумаги, и минут пять сидел, глядя невидящим взором в пространство прямо перед собой. Ум его в это время бешено работал, пытаясь сопоставить уже известную ему информацию. В рапорте

военно-морского атташе в Советском Союзе, он увидел грядущую катастрофу. Но, как понял адмирал, есть еще шанс ее предупредить.

– Господин капитан 1-го ранга, – спокойным, даже несколько бесстрастным голосом произнес адмирал Ямамото, – скажите мне, насколько надежен и достоверен источник полученной вами информации?

– Исороку-сама, – ответил Ямагучи, – эту информацию я получил от русского офицера, капитана 2-го ранга Чернецкого Владислава Петровича, знакомого мне еще с 1916 года, когда я был еще гардемарином, и участвовал в передаче русским проданного им броненосца «Танго» – бывшего русского броненосца «Полтава». Он достался нам после захвата Порт-Артура, и после ремонта вошел в состав флота Империи.

Можно сказать, что тогда мы были не просто союзниками по Антанте, но и друзьями. Русские к таким вещам относятся крайне сентиментально – мужская дружба для них свята. Поэтому, когда мы случайно встретились с ним в Куйбышеве – его родном городе, куда он прибыл в отпуск после ранения. Мы разговорились, и Чернецкий был со мной до предела откровенным. Из беседы с ним я узнал, что по роду своей нынешней службы в береговых частях Северного флота ему приходилось встречаться в частной обстановке с офицерами из эскадры адмирала Ларионова, которые в общем-то не скрывают своих антиамериканских и антибританских настроений. А с одним из них офицеров он после ранения даже лежал в одной палате госпиталя и именно от него узнал о том, что американцам удалось раскрыть ключ нашего военно-морского кода Ro, и адмирал Нимиц читает все наши сообщения и приказы чуть ли не раньше нас самих. Думаю, что он рассказал мне все это, поскольку эта информация не наносит ущерба России.

Ямамото на минуту задумался, а потом спросил, – А вы не думаете, господин капитан 1-го ранга, что вашего старого друга вместе с его информацией подвело к вам НКВД, для того, чтобы использовать в каких-то своих политических целях?

– В таком случае, Исороку-сама, – сказал Ямагучи, – у нас крепнет уверенность в том, что их вождь Сталин не желает таскать из огня каштаны для Англии и Америки, и после разгрома Германии собирается перейти к конфронтации с англосаксонским миром. Возможно, что его расчет строится на том, что если мы и дальше продолжим одерживать победу за победой на Тихом океане, то американцам и англичанам будет уже не до континентальной Европы.

– Допустим, что вы правы, – кивнул Ямамото, – и сообщенная вам информация является частью сложной политической игры советских спецслужб, поскольку в случайную встречу старых друзей я поверить не могу. Разумеется, мы воспользуемся предоставленной нам подсказкой, не собираясь терпеть поражений от американцев только для того, чтобы навредить господину Сталину. И мы сохраним эту информацию в тайне, в первую очередь от нашего армейского командования. Победителей не судят.

Что же касается вас лично, то после завершения операций в Коралловом море, под Мидуэем и на Алеутских островах, вы «выздоровеете», и вернетесь в Советский Союз для того, чтобы продолжить политическую игру. На благо Японии и Императора мы должны постараться изменить судьбу нашей Родины, и избежать поражения в этой войне. Я верю в то, что у нас все получится, господин капитан 1-го ранга. Не может не получиться. Хейко Тенно Банзай!

2 мая 1942 года, Утро. Новая Британия. ВМБ Японского Императорского Флота Рабаул.

Появление в Рабауле адмирала

Ямамото стало для всех громом с ясного неба. В первую очередь запаниковало местное аэродромное начальство, уже собравшееся сделать командиру ведущего бомбардировщика разнос за то, что тот не предупредил их о своем приближении по радио. Обнаружив среди летчиков утомленных четырнадцатичасовым перелетом самого командующего Объединенным флотом, дежурный по аэродрому и командир авиабазы на какое-то время потеряли дар речи, перейдя от священного гнева к состоянию застенчивого смущения.

Выслушав распоряжения о полном прекращении любого радиообмена, и о немедленной подготовке к приему самолетов 11-го берегового воздушного флота, летящих сейчас сюда в режиме радиомолчания со своих баз во французском Индокитае, аэродромное начальство выйдя из состояния застенчиво смущения сразу же вошло в состояние лихорадочной деятельности. Адмирал Исороку Ямамото тем временем, усевшись в автомобиль командующего базой, отправился в штаб 4-го флота для встречи с вице-адмиралом Сигэси Иноуэ.

Командующий 4-м флотом прибыл в Рабаул всего два часа назад, и тоже не совсем обычным способом. Четырехмоторная летающая лодка Kawanishi H8K, известная у американцев, как «Эмили», под управлением прапорщика Сёскэ Сасао, знаменитого своим участием во «Втором налете на Перл-Харбор», вылетела на атолл Трук из Иокосуки почти сразу же после разговора адмирала Ямамото и капитана 1-го ранга Ямагучи. Примерно в то же время с атолла Трук в направлении Рабаула вышло ударное корабельное соединение под командой вице-адмирала Такэо Такаги в составе: авианосцев «Секаку» и «Дзуйкаку», двух тяжелых крейсеров и шести эсминцев. Адмирал Такаги имел приказ, обойдя Соломоновы острова с восточной стороны, войти 5 мая в Коралловое море, обогнув с юга остров Сан-Кристобаль. Одновременно, Трук покинул и легкий крейсер «Кашима» флагманский корабль 4-го флота с командующим на борту, который должен был прибыть в Рабаул к 4 мая. При этом, активная часть «Операции Мо», начнется десантом на остров Тулаги 3 мая. Тогда же в Коралловом море должно было появиться американское ударное соединение, под командованием адмирала Френка Джека Флетчера, в составе авианосцев «Лексингтон» и «Йорктаун», пяти крейсеров, одиннадцати эсминцев и двух танкеров снабжения.

Командир летающей лодки имел при себе два запечатанных пакета, в которых находились подписанные адмиралом Ямамото приказы. Один из них предназначался вице-адмиралу Такаги и, отменяя предыдущий приказ вице-адмирала Сигэси Иноуэ, предписывал максимально возможным ходом, в режиме полного радиомолчания, следовать в ВМБ Японского императорского флота Рабаул. Второй пакет предназначался самому вице-адмиралу Сигэси Иноуэ, и приказывал, оставив борт крейсера «Кашима», вместе с высшими чинами штаба, немедленно прибыть в Рабаул на борту летающей лодки прапорщика Сасао.

Таким образом, исходя из того что план «Операции Мо» оказался известен американцам, адмирал Ямамото заново перетасовал колоду, создавая в районе Рабаула мощный кулак из ударной авианосной группировки и береговой морской авиации.

Все четырнадцать часов перелета из Токио в Рабаул главнокомандующий японским императорским флотом посветил раздумью о том, как превратить провальную из-за утечки информации «Операцию Мо» в триумфальный разгром американо-австралийской флотской группировки, находящейся сейчас в Коралловом море. Причем, этот разгром для американцев должен был выглядеть как досадная случайность. Военно-морское командование США на Тихом океане ни в коем случае не должно было догадаться о том, что японское командование знает, что американцы раскрыли их военно-морской код, и знают о его планах. Ставка в следующем мидуэйском раунде игры будет неизмеримо выше, и пока стоило поддерживать убежденность адмирала Нимица в том, что только он владеет всей информацией о планах японского флота, и полностью контролирует дальнейшее течение событий.