Крымский излом
Шрифт:
Но часы тикают, и действовать надо быстрее. Если быть честным, то "Балтику" тоже надо снимать из под Алушты, и гнать на Перекоп. Но под рукой нет части, способной заменить его там, от 8-й бригады полковника Вильшанского после штурма Алушты, хорошо если, осталась пара рот, а сам полковник тяжело ранен, и лежит в нашем госпитале в Евпатории. Как сказал главврач госпиталя профессор Антонов, его жизнь сейчас вне опасности.
Звонок с узла связи, - Получено сообщение: спецборт Ставки со спецпассажирами вылетел из Ростова в направлении Симферополя. Посадка на аэродроме Сарабуз - семнадцать часов, плюс минус - пять минут.
Это что же интересно за спецпассажиры такие?
– Прошу соединить меня с ведущим пары эскорта, майором Скоробогатовым. Времени
– Михаил Николаевич, как там у вас дела?
– вот ведь надо, майор вполне приличный человек, а имя-отчество как у Саакашвили.
– Шучу! Со всеми бывает, но не у всех проходит.
– Всю нормально, Вячеслав Николаевич, - хмыкнул майор, - скоро будем у вас, готовьтесь встречать гостей.
– А что за гости, товарищ майор?
– спросил я без всякой задней мысли.
– Знаешь что, товарищ полковник, сядь на стул и покрепче держись двумя руками, а то упадешь, - майор хихикнул, а в моей душе шевельнулось странное предчувствие...
– Сижу! Держусь!
– коротко бросил я в трубку.
– Пассажир номер один - Берия Лаврентий Павлович. Пассажир номер два - Кузнецов Николай Герасимович. Пассажир номер три - Рокоссовский Константин Константинович, Пассажир номер четыре - твой новый комиссар Брежнев Леонид Ильич.
– Помнишь такого? Пятый - твой новый начальник особого отдела, и старый знакомый - Санаев Иса Георгиевич. Ну и местное начальство прицепило к нашему эскорту ассистентов. Ведущий пары Миг-3 - Покрышкин Александр Иванович, пока еще не маршал, а всего лишь старший лейтенант. Ну, что скажешь?
– Песец фрицам, пусть на шнурках вешаются.
– ответил я, - Берия тут всех на подоконниках в трусах застроит, как во время оно, а то распустились. Ну, а Рокоссовский с Кузнецовым... это... это я скажу тебе, серьезно. И означает сие, что переносится центр тяжести зимней кампании из-под Москвы на юг. Ну, а "дорогой Леонид Ильич"... Товарищу Сталину просто на глаза попался, тем более что он тут рядом при штабе Южного фронта комиссарствовал. Ну ладно, Михаил Николаевич, потом поговорим. Конец связи, пока.
– я положил трубку и подумал,
– Это назначение и Ильичу Второму проверка на вшивость, и нам... Могуч, Виссарионыч, могуч. Короче, явно что-то задумано, и мы в этом оркестре будем первой скрипкой. Но, главное, не зарваться, и не взять на себя слишком много... А сейчас, товарищ Василевский...
– снимаю трубку, - Товарищ генерал-лейтенант, здравия желаю. Получено сообщение о том, что возвращается ваш спецборт, полковник Ольхович и все, все, все... Кто все, ну, во-первых, товарищи Рокоссовский и Кузнецов как вы заказывали. Во-вторых, Нарком Внутренних Дел Лаврентий Палыч Берия, которого вы не заказывали, но, очевидно, он прилагается к заказу в нагрузку. В-третьих, на должность начальника особого отдела в нашей бригаде возвращается майор госбезопасности Санаев, жив, здоров и невредим. Значит, начальству все его и ваши действия понравились, он любим и обласкан. В-четвертых, в бригаду назначен комиссар. Но это уже товарищ Верховный Главнокомандующий лично в нашу сторону пошутил. Комиссаром назначен некто бригадный комиссар Леонид Ильич Брежнев.
Своим ГРУшным умом делаю вывод - Верховному наш план понравился, и теперь его будут быстро-быстро воплощать в жизнь. Что значительно хуже, так это то, что немцы, как и ожидалось, активно стягивают резервы к Перекопу. Вы товарищ генерал-лейтенант, как хотите, но бригаду в течении суток необходимо сосредоточить на линии Турецкого Вала. Один батальон я туда уже бросил. Теперь вот сижу, и думаю - как забрать из под Алушты второй, да так, чтобы немцы не отбили ее обратно.
Что, 8-я бригада морской пехоты? Бригада полковника Вильшанского, считайте, полностью уничтожена, теперь ее надо отправить в тыл на пару месяцев, и ждать пока раненые из госпиталей вернутся, да пополнение обучение пройдет... Сам Вильшанский в госпитале, а бойцов от силы на пару полнокровных рот осталось.
– А что товарищ Ларионов? Так ему товарищ Сталин запретил тратить невосполнимый пока боекомплект на нестратегические цели. Только для самообороны, или по его прямому приказу. У них, у моряков, видите ли, стандарты боекомплекта поменялись, под автоматическое заряжание. Вроде калибр тот же, а выстрел другой, в казенник только кувалдой забить можно.
– Ну ладно, товарищ генерал-лейтенант, вот спецборт прилетит, там и поговорим, и с Кузнецовым и с Берией. Вы сейчас где находитесь?
– во Владиславовке... Так я за вами вертушку вышлю, должны успеть. Все, товарищ генерал-лейтенант, до встречи.
Сидящий напротив меня капитан Тамбовцев поднял голову, - Товарищ полковник, так это тот самый Брежнев?
– я кивнул, - тогда предупреждаю, - он знаменитый спортсмен-любитель, КМС международного класса по алкоголизму. Спиртное уничтожает со страшной силой и не хмелеет. При этом страшно компанейский, один пить не будет. И по женской части большой ходок. Но, надо сказать, умен и храбр.
– Так! Спасибо Александр Васильевич, короче, пишите приказ, - С 17:00 по московскому времени 7 января, и до особого распоряжения, в бригаде объявляется сухой закон. Все запасы спиртного, а особенно буржуазную роскошь из XXI века, сдать начальнику секретного отдела. Печать, подпись.
– Тут, понимаешь вот, вот большая мясорубка начнется, а Ильич Второй мне офицеров спаивать будет.
– И до какого же времени сухой закон, Вячеслав Николаевич?
– страдальчески спросил майор Гальперин.
– Еще не знаю, но точно что до окончательной победы. Только вот над кем, я еще не решил. Над 11-й армией, над танковой группой Клейста, или над самой фашистской Германией. Но, по любому, с Брежневым бухать вы у меня не будете. А там посмотрим, какой из него комиссар. Там Берия прилетает и Рокоссовский, вот люди достойные внимания.
– А Кузнецов?
– ехидно спросил Тамбовцев.
– А об Кузнецове, дорогой Александр Васильевич, пусть у моряков голова болит! Все, - хлопнул я рукой по столу, - хватит болтать, работаем!
7 января 1942 года, 17:05, Симферополь, аэродром Сарабуз. КП Первой Отдельной Тяжелой Механизированной Бригады ОСНАЗ РГК. Генерал-лейтенант Василевский Александр Михайлович
Спецборт Ставки плавно снизился над ВПП аэродрома Сарабуз. Бойцам комендантской роты потомков и пленным немцам уже удалось расчистить летное поле от остатков того, что еще недавно было истребителями Ме-109Ф. Теперь этот металлический хлам украшенный крестами и свастиками, кучами громоздился за пределами летного поля. Лепота, как любит выражаться полковник Бережной. А вот и он сам идет, в своем цифровом камуфляже... и те головорезы, что шагают вместе с ним на почетный караул похожи весьма мало. А вот разделать прибывших на шашлыки за пятнадцать секунд, или защитить от всех ведомых и не ведомых напастей, так это они могут сделать вполне. Того количества автоматического оружия, которое здесь носит отделение, в РККА хватило бы на роту, а то и на батальон. Потому и немцы от них до сих пор в ступоре, ну никак не сопоставимы - видимая численность и огневая мощь. Да и их тактическая подготовка тоже превосходна. Немецкие панцергренадеры - молокососы рядом с нашими морпехами из будущего. Видали мы их, во всех видах видали, ничего похожего и близко нет. Прав полковник Бережной, не прохлопали бы первый удар, будь на месте Павлова другой человек, так все было бы по-другому. А сделали бы в мирное время упор на боевую подготовку, тогда и война была бы совсем другая. Но поздно стонать по пролитому молоку, надо делать выводы и извлекать уроки.