Крымский Ковчег
Шрифт:
– Значит, равнина?
Мария продолжала, будто не слыша:
– Конечно, ты не будешь прятать и там, где потом и вовсе нельзя будет достать, все-таки ты прячешь на долгое время, но не навсегда. Значит, никаких экстремальных впадин, морского дна или пещер. Конечно, этого нельзя делать там, где живут люди, просто потому, что какой-нибудь строитель метро, рано или поздно, такое разыщет.
Марк слушал внимательно. Очень. Этот разговор завязался не просто так. Все сходилось. Мария явилась ему в третий раз. То, что именно явилась, у него не было никаких сомнений. Мария остановилась, пора было ему включаться:
– Я бы прятал там, где люди
– Хорошо, дальше.
– Значит, точно не Западная Европа, никаких Стоунхенджей, не Китай и, скорее всего, вообще не Юго-Восточная Азия, там людей всегда было с избытком, Сахара, Антарктида, полюса холода и вообще полюса – отпадают… Мы же говорим об одном месте?
– Одно из.
– Понятно. Это где-то рядом?
– Буквально лет пятьсот назад в этом месте никто не захотел бы селиться ни за какие пирожки.
Марк всегда соображал быстро, а уж в том, что касалось найти что-то эдакое… Слишком многое было прочитано и намечтано, чтобы не сообразить.
– Здесь?
– Что значит «здесь»?
Марку казалось, что все экзамены в этой жизни он уже сдал. Уже больше никогда не будет вопроса, ответ на который будет решать так много. Волноваться не о чем, в худшем случае Мария просто уйдет. Все равно что проснуться утром и вспомнить, что на самом деле ты не умеешь летать.
– Здесь, Мария. Иначе вы бы просто не пришли ко мне. Где-то рядом, этот город построен в таком месте, где люди жить не должны, но человеческое безумие предусмотреть невозможно. Здесь?
– Никаких пустынь и океанов. Всего лишь очень высокая влажность, холод, который сам по себе, в другом месте был бы просто холодом, и земля, которая плодородит как раз настолько, чтобы не умереть…
– Где это? Господи, я полмира объездил, а надо было просто подумать…
Тонкая, легкая рука Марии, будто вырезанная из дерева, несмотря на все свое изящество, казалась неживой. Эта рука коснулась его плеча, и Марк замолчал. Она все еще может уйти, достаточно сказать что-то не то. Он и сам не мог бы объяснить, но он знал, что у этой женщины еще есть время на то, чтобы найти другого, возможно, здесь, а быть может, в другом таком же когда-то суровом к человеку месте.
– Марк, я дам тебе чертеж и деньги. Деньги, чтобы купить землю вокруг этого места, а чертеж, чтобы построить лифт.
– Лифт?
– Если я назову это средством для перемещения, будет лучше?
– Нет. Что взамен? Всегда должно быть что-то взамен, – Марк не боялся платы, он боялся того, что не потребуют, ведь тогда он больше не увидит эту женщину…
– Когда ты найдешь то, что ищешь, возможно, мы еще встретимся… Чай, Марик, у тебя очень вкусный.
Мария допила чай, ушла, и Марк ее не провожал. Осталась тоненькая папочка с десятком полупрозрачных листов бумаги. Его задание. Уже значительно позже, когда написанное на бумаге начало превращаться в металл, он думал: а если бы к нему пришла женщина чуть менее совершенная?
Глава шестая
Казино «Весна»
Ты становишься богатым, если тебе платят больше, чем ты сам платишь другим.
Любые ставки и очень специальные игроки. Шоу-программа. Здесь никогда не было просто звезд – только те, которые с приставкой «супер». На втором
Когда-то здесь был модный ресторан, говорят, падшим понравилось название. Им вообще нравились простые названия.
Швейцар отступил в полумрак у дверей. Стрельцов затаил дыхание – до сих пор Москва только пугала, сейчас… Он привозил из бывшей столицы артефакты, дающие здоровье и удачу, но это были чудеса платные и чужие, сейчас кое-что должно было достаться лично ему, пусть и по долгу службы, но служба уравняла его сегодня с клиентом.
За дверьми ресторана он ступил на неподстриженный газон, Стрельцов шел по дикой, но ласковой траве, пружинившей под ногами. Журчание ручья, запах, которого Антон не знал, но это был запах чего-то точно не городского, терпкого, цветущего. Шелест в кустах – что-то серо-зеленое с желтыми глазами, очень быстрое выпрыгнуло на дорожку перед Стрельцовым и тут же совершило прыжок в кусты на противоположной стороне. Через мгновение шум уже раздавался со стороны огромного дерева, чью крону было не рассмотреть – слишком высоко, слишком обильна зелень на пути к вершине лесного великана. Солнце. Антон чувствовал его тепло. Наконец-то он сообразил, кто выскочил на дорожку. Мартышка. Довольно крупная и очень быстрая. Если уж такие заросли, то – как же без диких обезьян? Почему-то Антон не сомневался, что все, что он видит, существует на самом деле, падших не интересовали спецэффекты.
– Шампанское?
Было очень трудно ответить. Обычно, когда Стрельцов видел голую женщину, он думал не о том, что именно будет пить. Смуглая стройная девушка выплыла из-за угла с грацией дикого животного. То, что дикое и животное, – было прекрасно, то, что оно несло поднос с напитками, почему-то казалось естественным. Если уж настоящие джунгли раскинулись в центре Москвы, то что неестественного может в них происходить?
– У нас есть водка, текила, виски, есть коньяк…
Женщине нравилось, как Антон на нее смотрел, у неё в запасе был еще длинный список того, что она могла бы предложить:
– Может быть, пива? – Вероятно, это было самое сексуальное предложение пенного напитка в его жизни.
– Лизонька, ему бы воды и присесть, да, Антоха?
Высокий, смуглый, в белоснежном костюме и широкополой белоснежной шляпе, Антона встречал Воронин. Падший. Вероятно, это можно было посчитать удачей. Воронин был постоянным поставщиком Стрельцова, его Антон знал настолько хорошо, насколько это в принципе возможно, когда речь идет о падших.
– Рад вас видеть, господин Воронин.
– И я рад. Но ты на этот раз не один – твой эскорт? Пошли присядем – в ногах правды нет.
Плетеные кресла были уместны. И удобны. А идти за ними никуда не пришлось – всего лишь сделать шаг в сторону, где только что были непроходимые джунгли. То, что кресел мгновение назад не было и вот они уже есть, – так падшие слов на ветер не бросают. И то, что появились они только для Воронина и Антона, – так это правила игры здесь такие: обслуживание согласно сроку выживания на территории. Стрельцов пил ледяную воду с таким энтузиазмом, будто пытался потушить пожар на нефтеперерабатывающем комбинате, вспыхнувший где-то в глубине его желудка.