Крымский Ковчег
Шрифт:
Коваль мог просто забыть. Его работа закончилась – ковчег в Кубинке, дальше им займутся другие службы. Мог бы, но до Славянска лета – час. Ангар на улице Аэродромной. Пусто – Арно хорошо убралась. Капитан уже осмотрел внутренний ангар, средний, стеклянный, и сейчас обходил наружный. Пусто, не особо чисто, все как и положено для склада, ну такого, особенного, склада.
Это была всего лишь точка на стекле. Черная капля. Ковалю стало как-то нездорово рядом. Осторожно снял ножом – только капля никуда не делась. Коваль не сразу понял в чем дело. Капля была сразу с обеих сторон стекла – причем трехслойного, с примесью палладия. И никаких отверстий – стекло целехонько, только веществу,
Ми-26 встречали. Аккуратно, без паники. Посадили в углу аэродрома и велели ждать. Арно чуяла опасность, осталось только понять – кто? Не один год она посвятила тому, чтобы выдрессировать в себе единственную реакцию на любую проблему: любая опасность, любой сбой – это возможность. Нужно просто поработать. И она поработает, уже в который раз.
Когда аппарель вертолета опустилась, вариантов, куда с нее спускаться, особо не было. Армейская палатка ПБ-20 была не предложением – приказом. Арно сделала единственно возможное – спустилась одна. Пусть бойцы ждут приказа. Стоило ей спуститься, как аппарель вновь подняли, с этой минуты и до ее приказа Ми-26 – ее главный козырь. Главный, но не единственный.
Никакой аппаратуры – три внимательных офицера ФСО и сотни вопросов. Арно подумала, что ей повезло с достойным противником. Скорее всего, это просто интуиция, но она заказчика не подвела. Никакие приборы не могли зарегистрировать то, что случилось со всеми, кто был в ангаре, со всеми, кроме нее. А вот допрос – на допросе бойцы посыпались бы. К концу трехчасового глубокого интервью Арно уже видела свою возможность. Все что ни делается – к лучшему, сейчас важно было время и характер Коваля. Если она не ошиблась во втором – капитан никому ничего не сказал и будет молчать до тех пор, пока не будет уверен, и к этой уверенности будет прилагаться большой пакет с уликами. Осталось не ошибиться со временем.
Арно отвечала на вопросы, Арно флиртовала с каждым из троих офицеров, роль «прелесть какая дурочка» вполне могла и не удаться, однако удавалась. Они практически поверили, что эта женщина, руководящая операцией высшего уровня, вообще не понимает, что такое случилось. К тому же страшно мучается из-за того, что приходится пить воду ну практически из-под крана, а не выцеженную из альпийского ледника.
Ее даже отвезли под охраной четырех человек в более-менее приличный туалет в аэропорту. Ирина смотрела на себя в тусклое зеркало, и увиденное ей нравилось. Эта женщина вызывала не просто сострадание – чистое сострадание было бы ошибкой, это лицо вызывало сострадание и желание – защитить и овладеть. Ира сделала шаг назад – тело подчеркнуло нужный эффект. В какой-то момент ей захотелось порвать колготки, дабы усилить образ. Не решилась – ей всегда шла безупречность.
Офицер уже дважды пытался закончить допрос, пора было переходить к другим членам команды. Время заканчивалось, а Коваля все не было. Она уже встала и, одарив офицеров напоследок зрелищем блуждающих бедер, подошла к двери. Дверь открывать не понадобилось. Капитан Коваль сделал это за нее.
Ее сумочку обыскали, ее одежда не могла вместить не то что оружие – слишком плотный завтрак не позволил бы ей надеть этот наряд. Ее кольца никто не осматривал – сняла до рамки, надела после. Не Средние века, чтобы искать яды. Собственно, это и не был яд. Поворачивая камень, она поймала взгляд Коваля. Именно в
Руки ее выдавали. В них не было той утонченности, которая, казалось, была просто неизбежна для такой женщины. И кольца сидели уверенно, без шансов скользнуть прочь. Камень сдвинулся на несколько миллиметров – достаточно, ведь в кольце не было яда, камень просто давал приказ – пора. Тьма вырвалась из кольца, и три военных следователя перестали быть собой. Все произошло настолько быстро, что Коваль даже не уловил полной смены диспозиции.
– Ирина, что все-таки у вас там произошло?
– Капитан… – В такие моменты ей хотелось, чтобы текло по капле, чтобы распробовать эту кисло-сладкую ноту как следует. Ее рука скользнула в кобуру одного из офицеров, по дороге как бы невзначай пройдясь по его бедрам. Пистолет Ярыгина – с мягким спуском – уверенно лег в ее ладонь. День у Арно выдался – просто лучше не бывает…
– Капитан Ковалев, знаете, есть люди, которые просто не верят, что все может быть хорошо. Поэтому, – Ирина подошла к капитану так близко, что косметика перестала скрывать и возраст, и то, что черты ее лица были не такими уж правильными, и точно не утонченными, – поэтому, господин заказчик, должны быть жертва и злодей. Причем в нашем случае жертва выживет, а злодей – нет. И все будет выглядеть вполне достоверно.
Вероятно, он слишком долго пробыл заказчиком – лет пять назад он еще был в форме, еще мог бы что-то успеть, ему могло повезти… Он все-таки попытался, так и не поверив, что три офицера ФСО расслабленно наблюдают – получится у него или нет?
C Арно он справился: выражение ее лица, когда она поняла, что пистолет в руках не гарантирует вообще ничего, – ради этого стоило пытаться. Однако фэсэошники оказались не такими уж расслабленными, только жертвой их мгновенной концентрации оказалась вовсе не Арно. Секунда – и капитан Коваль был запакован совершенно безнадежно, чтобы он был послушен теперь, не нужен пистолет, хватило бы карандаша. Именно он появился в руках у Ирины. Судя по всему, она точно была не допрашиваемой и даже не подозреваемой.
– Один мой знакомый говорил, что достаточно ткнуть в глаз – и дело будет сделано. Всегда хотела попробовать, – Арно поднесла карандаш к зрачку капитана.
– Ты ненормальная, – договорить капитан не смог, удар был техничный – в смысле – в обозримом будущем Коваль сможет говорить, тщетно пытаясь преодолеть вывих челюсти и дикую боль.
– Мальчики, работаем! – Ирина кивнула фэсэошнику в чине подполковника. Работа была несложная – всего-то набрать номер и поговорить две минуты.
На нем всегда плохо сидели костюмы. И вовсе не из-за того, что он никогда не был стройным. Дело не в весе – вся его фигура была странно скособочена, как-то так, что сшитый лучшим портным костюм смотрелся купленным в районном универмаге. Годами выработанная привычка – взяв трубку, встать. С тех времен, когда он зависел от многих, а от него – только он сам.
Человек в дорогом, плохо сидящем костюме снял трубку. К ФСО он имел лишь формальное отношение – разве что потому, что частенько бывал в местах, где его проверяли люди из службы. Но сейчас подполковник ФСО докладывал ему, и это абсолютно точно был голос подчиненного, который еле сдерживается, чтоб не выдать свое волнение. Голос подчиненного, который выполнит любой приказ.
– Объект доставлен, но возникли осложнения…
– Продолжай, – человек подошел к окну, из которого открывался вид на Кремль. Забавно, теперь он воспринимал его как часть пейзажа, но не цель. Он больше не хотел быть хозяином этой части мира.