Крысиные гонки
Шрифт:
Утро тянулось страшно долго, Я сидел в комнате для команды, до половины второго писал отчеты, потом просмотрел все вновь поступившие инструкции и циркуляры. Мне оставалось только три недели и четыре дня до очередной медицинской комиссии. Я рассчитал, что если ежедневно буду выпивать по четыре кружки кофе из автомата Хони, то пропью пятнадцатую часть своего жалованья. Я решил чаще обходиться водой. Потом заглянул Харли и угостил меня лекцией о лояльности (моей к нему). Потом он сообщил, что завтра я должен забрать тренера в Уилтшире и отвезти его в Ньюмаркет, и что если я буду давать повод “Полиплейн”
– Постараюсь не привлекать, – пробормотал я, что ему совсем не понравилось.
Потом я долго тупо смотрел, как дрожит дверь, захлопнувшаяся за ним.
Взглянул на часы. Двадцать две минуты четвертого.
Чантер и Нэнси.
* * *
Вечер в вагончике. Точно такой же, как и вчера. Включил телевизор. Показывали комедию из жизни американского пригорода, сопровождаемую записанным смехом. Выдержал минут пять и решил, что тишина, пожалуй, не хуже.
Погулял по летному полю, подумав, направился в деревню, выпил в пабе полпинты пива, вернулся назад. Туда и обратно четыре мили. Когда я вошел в вагончик, было всего лишь девять часов.
Расположившись на софе, составленной из двух сидений, и максимально обнажив ноги, меня ждала Хони Харли. Розовый клетчатый сарафан с очень глубоким вырезом.
– Привет, – невозмутимо проговорила она, – где это вы были?
– На прогулке.
– Чтобы выбросить из головы следственную комиссию? – Она понимающе глядела на меня.
Я кивнул. Хорошо бы выбросить из головы и другие мысли.
– Я бы не стала на вашем месте беспокоиться. Что бы в законе ни писали, не могли же вы бросить Россов болтаться в небе.
– Ваш дядя так не думает.
– Дядя – ворчун. Но в любом случае вы сыграли правильно. Даже если вас оштрафуют, Колин Росс заплатит штраф. Вам всего лишь надо попросить его.
Я покачал головой.
– Чокнутый, – засмеялась она. – Абсолютно чокнутый.
– Может быть, вы и правы.
Она вздохнула, встала, потянулась. Все линии тела изгибались там, где надо. Я подумал о Нэнси: не такая пышная, скорее худая. Безусловно, не такая сексуальная и бесконечно более желанная. Я резко отвернулся от Хони. И будто кто-то дернул за больной нерв. Мысль о Чантере придавила меня. Его волосы, его побрякушки… и его руки.
– Ладно, айсберг. – Она ошибочно определила мое состояние. – Расслабьтесь. Вашей добродетели ничто не угрожает. Я пришла только сказать, что вам звонили и просили перезвонить, когда вернетесь.
– Кто? – Я тщетно попытался сохранить равнодушный вид.
– Колин Росс, – обыденно сообщила Хони. – Он просил перезвонить ему в любое время сегодня вечером. Я сказала, что если дело касается полета, то я могу передать вам, но, видимо, там что-то личное. – В ее тоне звучала смесь упрека и вопроса. Хони замолчала и ждала объяснения.
Я не стал объяснять.
– Тогда я сейчас воспользуюсь телефоном в холле.
– Хорошо, – пожала она плечами.
Они пошла со мной, но у нее не хватило духа остаться и слушать. И когда я закрыл перед ней дверь, она с улыбкой смирилась.
Набрал номер.
– Колин?
– Ох, хорошо! – воскликнул он. – Понимаешь, Нэнси позвонила сегодня днем, когда Мидж и я были на скачках... Я взял Мидж с собой, потому что она чувствовала себя такой несчастной одна в доме. Сейчас она особенно несчастна, потому что пропустила звонок... Короче, женщина, которая у нас убирает, взяла трубку, и Нэнси передала через нее…
– Она с... С ней все в порядке, я хотел спросить?
– Ты имеешь в виду, с Чантером она или нет? – Голос звучал напряженно. – Нэнси сказала нашей уборщице, что встретила коллегу по художественной школе и несколько дней собирается пожить с ней в палатке в Варвикшире.
– С ней! – воскликнул я.
– Да. Но я не уверен. Я спросил нашу миссис Уильямс, и она ответила, что думает, будто Нэнси сказала “с ней”, но, понимаешь, может, ей послышалось, потому что она так считает нормальным.
– Боюсь, что ты прав.
– Но, кроме того, Нэнси особенно подчеркивала, чтобы миссис Уильямс не забыла мне сказать еще одно. Кажется, она видела майора Тайдермена.
– Не может быть!
– Да... Она сказала, что видела майора Тайдермена рядом с водителем в машине на дороге из Варвикшира по шоссе на Стрэтфорд. Там шли ремонтные работы, и машина на мгновение остановилась возле нее.
– Он мог пересекать Варвик проездом и направляться куда угодно.
– Да, – мрачно согласился Колин. – Я позвонил в полицию Кембриджа, чтобы сказать им, но они уже знали. Нэнси позвонила в полицию раньше, чем домой. Она всего лишь запомнила, что у водителя были очки, темные волосы и вроде бы усы. Водителя она видела мельком, потому что разглядывала Тайдермена. И, конечно, она забыла номер машины и совершенно не разбирается в их марках, так что от ее информации не так уж много пользы.
– Да, немного...
– Зато она сказала миссис Уильямс, что в субботу вернется домой и что если я поеду в Варвик на машине, а не полечу, то смогу захватить ее.
– Слава Богу хоть за это.
– Если не за что-нибудь еще, – кисло добавил Колин.
Глава 12
Забрав пассажиров в Уилтшире, я привез их в Ньюмаркет и поставил свой “Чероки” как можно дальше от “Полиплейн”. Когда владелец, тренер и свита вышли и направились к трибунам, я вылез из душной кабины на свежий воздух, лег на мягкую траву, опершись на локти, распустил галстук и расстегнул воротник рубашки. Знойный, жаркий день, легкий ветерок чуть шевелил листву, пара маленьких кучевых облаков медленно дрейфовала в высоте. Голубое небо над голубой планетой.
Прекрасный день для пикника.
Я старался не думать о том, что мучило: Нэнси презирает меня, презирает себя, она выбрала Чантера, чтобы забыть о своей ошибке, Чантера, в чьих качествах она не сомневалась. Она бежала от почти незнакомого человека, который оказался не тем, кем она его представляла, бежала к тому, кого хорошо знала и для кого была всегда желанной. Бездумный, инстинктивный, импульсивный побег. Опрометчивый, понятный, простительный побег...
Я мог бы принять Чантера, саркастически подумал я. Вероятно, я смог бы перенести мысль и память о Чантере, если бы она в конце концов вернулась ко мне.