Крысиный бег lV
Шрифт:
Я поднялся с кровати, разделся по пояс, взял заранее заготовленный и принесённый с кухни нож, и принялся за дело, став перед зеркалом. Первые два часа были самые сложные. Узор я помнил идеально, но хилые руки то и дело начинали дрожать и грозили испортить всё дело.
Его нужно не вырезать, а царапать по коже. Нужно знать меру. Не сильно слабо, чтобы узор был четким, и не сильно глубоко, чтобы не прорвать кожу и не пустить кровь, которая зальёт и испортит рисунок. Но с дрожащими от усталости руками это делать сложно.
Я оторвался от работы, сел на
Я снова встал, и продолжил работу. Ещё даже не половина, ещё даже не четверть того, что я планировал сделать…
Ночь была длинная. Несколько раз я хотел прервать работу, и сделать фрактал меньшего размера. Это было не сложно, главное уметь заканчивать каждый уровень завершённым циклом. Но каждый раз уговаривал себя – ещё чуть-чуть, ещё один виток, потерпи ещё чуток, Майки!
И он вытерпел, вернее его тело. На улице взошло солнце, а я стоял перед зеркалом и любовался завершённой идеальной фигурой. Узор вышел чуть больше, чем у того меня. Или это так казалось? Грудь мальчишки была заметно уже груди здорового сорокалетнего мужика из жестокого умирающего мира.
Осталось только активировать Узор. Я приложил руку к рисунку, закрыл глаза и потянулся к нему мысленно, словно к своему спящему ребёнку, отдавая команду проснуться. Грудь налилась силой, затем огнём, а затем обжигающим холодом. Процесс завершился. Мой первый Узор в этом мире. Интересно, какого цвета он у меня получился?
Всего оттенков двенадцать. Но цвет узора можно увидеть лишь тогда, когда он начинает действовать, наливаясь от светлого к темному или чёрному, самому мощному и сильному.
Говорят, у настоящих мастеров, идеально выполненный Узор наливается тьмой. Рисунки становятся чёрными как ночь, источая тьму вокруг себя и пожирая свет. Но я такие никогда не видел, так что не скажу, правда это или нет.
Зато я видел узоры у слабаков, выполненные неумелой рукой кое-как, на отъебись, или маленькие и скромные, словно детские рисунки. Такие узоры наливаются цветом детской мочи.
У меня всегда были красные или бордовые – крепкий середнячок. Хотя, может, не поспеши я их сделать как можно раньше, а поднабравшись опыта, у меня могло выйти лучше, коричневый или серый. На чёрный я даже не претендую, знаю свои пределы. Но в нашем случае, ждать и набираться опыта, было не очень разумно. Жить без узоров, это как прогуляться во время войны с мишенью на спине. Или как запустить юную школьницу в короткой юбочке в клетку с педофилами и насильниками.
Какого хера я рассуждаю и оттягиваю? Боюсь увидеть результат? Плюнул от злости на самого себя, взял нож со стола, и резанул ладонь. Узор на груди полыхнул, а рана на руке принялась затягиваться на глазах. Работает!
Ещё трижды я полоснул руку, и принялся вглядываться в оттенок узора. Бледно-розовый –
Что-то мешалось во рту. Я поводил языком, и сплюнул в руку один за одним фарфоровые вставные зубы. Открыл рот, приблизился и заглянул в зеркало. На месте потерянных зубов пробивались новенькие и такие родные мои собственные резцы и клыки. Хм. Выходит, зря отец Майки потратился. Очень жаль. Хотя, нет, вру. Не жаль.
На сегодня с экспериментами покончено. Дело сделано! Я удовлетворённо улыбнулся беззубым ртом своему отражению в зеркале, сгорбился от усталости и, шаркая ногами по полу, словно столетний старик, пошёл в сторону своей кровати. Как только голова коснулась подушки, я провалился в беспамятство как минимум на пять-шесть часов…
Глава 4. Месть
Проснулся, когда солнце стояло в зените. Я был свеж и бодр, синяков и кровоподтёков не было, зубы выросли, а на моей груди красовался едва различимый Фрактал Регенерации. Тело не болело, но жутко хотелось жрать и пить. Это понятно, сил и энергии этому молодому организму катастрофически не хватало.
Спустился вниз по лестнице. Вся семья была в сборе в столовой. Почти вся, не хватало только сестрички. Снова витала какая-то напряжённость в воздухе. Отец хмурый, Эля напротив него сидит с виноватым влюблённым взглядом, словно провинившийся котёнок.
Эх! Я не семейный психолог, так что влезать не буду. Да и не маленькие они, сами разберутся. Молча прошёл к холодильнику, выгреб из него всё, что поместилось в руках, и так же молча уселся за общий стол между родственниками, выбрав свободную сторону.
– Проснулся? – Противный елейным голосом поинтересовался мой родитель. – Я работаю, чтобы вас обеспечить, а вы спите, жрёте и срёте? Ну ещё и за покупками ходите? – Последняя фраза предназначалась явно не мне, а мачеха ещё сильнее потупила свой виноватый взор. – Это ваша благодарность за всё? Как вы меня все достали!
Отец резким движением оттолкнул полупустую тарелку от себя, встал из-за стола и дёрганым раздражённым шагом вышел из комнаты. Где-то в доме громко хлопнула дверь, и мы с мачехой остались вдвоём.
Снова какая-то нездоровая обстановка в доме. И чего он в этот раз разошёлся? Разве задача главы семейства состоит не в том, чтобы обеспечивать семью? Или это очередной повод?
– Что это с ним опять? – Решил я поинтересоваться больше для поддержания атмосферы, чем ради интереса.
– Твоё какое дело? – Грубовато ответила мне мать семейства, удивлённо рассматривая порцию, которую я себе отмерил. – Жри молча и не суй свой нос!
Сучка! Ну и ладно, я всё равно не рассчитывал на развёрнутый или вежливый ответ.