Крысоловка
Шрифт:
На левой стене – список жильцов-собственников. Нашла имя. Второй этаж Брун-Андерссон. В груди кольнуло. Но слез больше не будет, осталась лишь холодная решимость. Быстро, через ступеньку, взбежала по лестнице.
Дверь заперта на два замка – простенький английский и дорогой, семицилиндровый.
Руки дрожали. Неуклюже вставила один ключ, второй. Дверь скрипнула. Нужно смазать петли. Она-то следит за такими вещами.
Ступила в пустой холл. Никакой разбросанной одежды, все убрано в высокие зеркальные шкафы, вытянувшиеся вдоль стены. Увидела в зеркале себя. Худая, чуть сгорбленная, лицо напряженное. Даже немного
Роза Врун опустилась. Покатилась вниз по наклонной.
Выпрямила спину, расправила плечи. Шагнула к зеркалу. В глазах какое-то новое, незнакомое выражение. По телу пробежали мурашки.
«Вперед! – велела она себе. – Хватит мяться!»
Его дом. Но он уже никогда не переступит этот порог. Не шагнет на сливового цвета коврик возле двери, не повесит свое пальто к ее вещам. Роза отвела зеркальную створку и увидела его старую куртку-пилот, которую она когда-то носила, горчичного цвета пальто Ингрид, ветровки, пиджаки и пальто. Она вытащила куртку-пилот. Вешалка полетела на пол. Стоя перед зеркалом, накинула на себя черную кожаную куртку Титуса, сунула руки в карманы. Пальцы наткнулись на что-то круглое, шершавое. Каштан. Это она положила его туда сто лет назад. Тогда каштан был гладкий, блестящий. Она радовалась тогда. Радовалась жизни.
Прямо в куртке прошла дальше в квартиру. Столько воздуха, повсюду чистота. Не то что у нее дома. Здесь так много места. Зачем людям такие хоромы? Она не узнавала ничего из вещей. Все здесь, должно быть, новое или же принадлежало Ингрид.
В гостиной огромная печь, отделанная зелеными изразцами. Стены молочного цвета, пол сияет, как в бальном зале. В углу пальма в горшке. Окна выходят на детскую площадку, но никакого шума, даже гул машин не пробивается сквозь тройные стеклопакеты. Мебели совсем немного. У окна – зеленоватый диван с кучей ярких подушек На столе – блюдо с подсвечником и ваза с затейливо изогнутой веткой. «Гамамелис», – подумала она. Не комната, а картинка из каталога интерьеров.
Дальше – столовая. Длинный стол, покрытый белой льняной скатертью, два серебряных подсвечника и керамическое блюдо с виноградом. Ягоды уже сморщились. Когда приблизилась, над блюдом взлетело облачко мошек. И снова изразцовая печь, простая, белая, с зелеными вставками. Дров нигде не видно. Может, все эти печи не пригодны для отопления? Может, это декорации?
Так вот где он устраивал свои званые вечера для коллег и авторов. Ингрид хозяйкой хлопотала вокруг – Роза будто воочию это увидела. Из груди вырвалось рычание, охватило желание расколошматить тут все, разнести в щепки.
Это желание усилилось, когда Роза очутилась в спальне. Пол простирался перед ней безбрежным морем. Далеко-далеко стояла двуспальная кровать; она отметила, что заправили ее небрежно, наспех. Покрывало касается пола, подушки лежат как попало. Изразцовая печь в спальне превосходила прочие – встроенное зеркало в золоченой оправе и небольшие медные дверцы. Из спальни можно было попасть на балкон. Открыла дверь, шагнула. У стены – два складных кресла, пыльный столик. В углу – поникшее растение в плетеном горшке. Роза коснулась перил, на пальцах остался след. Вытерла о стену.
Вернулась в комнату,
Неуклюже перевернулась на спину, натянула на себя покрывало. Медленно расстегнула брючную молнию. Затаила дыхание. Почти стыдливо сунула указательный палец в брюки, палец коснулся живота, заскользил ниже. Подобными вещами она перестала заниматься давным-давно. Даже думать о них забыла. А тут все вернулось, навалилось набухающей тяжестью, прихлынуло пульсирующей, стучащей в висках влагой. Она задвигала пальцем быстрей, провела по бедрам, ниже, к пояснице, вжалась головой в подушку, в его подушку, в ямку, оставленную его головой, – и понеслась с вершины вниз, в бурлящую пену.
Долго лежала на кровати, губы горели. Кровь струилась по телу, бурлила в венах. Она лежала в постели Титуса, взгляд ее скользил по дому напротив окна. На балконе третьего этажа курил человек. Он смотрел прямо на нее, но лицо его было бесстрастно. Она встретилась с ним взглядом, спокойно. По перилам шел черный кот. Человек почесал кота за ушами, загасил сигарету.
В ней нарастал какой-то звук. Мелодия. Очень простая, два тона вверх, два тона вниз. Детская песенка про улитку. Томас разучивал ее на блок-флейте, когда пытался освоить инструмент. Вскоре стало ясно, что флейта ему мало подходит. Закончилось все тем, что он разобрал ее на части.
Слов Роза не помнила, но мелодия засела в памяти. И вот она всплывала в ней, повторялась. Роза встала с колышащейся кровати, и мелодия вырвалась наружу. Человек напротив уже исчез. Кот – тоже.
Она открыла гардероб, выдвинула ящике шелковым бельем. Бюстгальтеры и трусики, чулки и подвязки. Ну конечно. Точно такие же роскошные подарки, как и для нее. Кружево черно-лилового бюстгальтера. Приложила к себе. Огромные чашечки. Прочитала этикетку. 85G. Машинально сунула бюстгальтер к себе в сумку, зачерпнула целую охапку трусиков, отправила следом.
А который час? Около половины третьего. Гинеколог уже заждался Ингрид. Выглядывает в приемную, посматривает на часы. Не суждено ему сегодня раздвигать ее толстые ляжки. А счет он все равно может ей отправить – за напрасно потраченное время.
Вернулась в холл, едва ли не вприпрыжку. Мелодия в ней набрала силу, лоно оставалось набухшим. В углу стояла латунная подставка с зонтиками. Выбрала один, с деревянной резной ручкой. С трудом, но припомнила этот зонт. Титус с ним ходил, когда они были вместе. Позволила сползти куртке с плеч. Та грудой поникла на полу. Точно притаившийся зверь.
Потом вернулась в спальню. Встала перед кроватью, подняла руку с зонтом. Ударила. Под простыней булькнуло. Она била, пока не онемели запястья. И все это время мелодия, игравшая внутри нее, разрасталась, выплескивалась, заполняла квартиру.
Ингрид
Она балансировала вытянутой рукой, чтобы сохранить равновесие. Подняла к потолку, пошарила. Под пальцами только воздух. Она видела пальцы тенью в тусклом свете, до которого было не больше десяти сантиметров.