Крысятник
Шрифт:
Чертанов тщательно осмотрел подоконник. У самой стенки слой пыли был нарушен. Здесь сидел убийца. Да и на стекле пятна от ладони. Преступник оперся рукой, чтобы увеличить угол обзора. Судя по тому, что произошло позже, — наблюдательный пункт был выбран удачно.
К перилам лестницы была прикручена обыкновенная консервная банка, почти до половины заполненная окурками. Такую нехитрую пепельницу оборудуют местные курильщики, чтобы не получить заслуженного нагоняя от привередливых соседей. Но на подоконнике лежало еще несколько окурков. Следовательно, курил не местный. Насорил и пошел. Какое ему, в сущности,
Михаил поднял один из окурков и повертел в руках. Так оно и есть, сохранилось три буквы «Мal…», остальное превратилось в пепел. Сергей Назаров не любил изменять своим привычкам.
Чертанов достал небольшой пластиковый пакет, осторожно, один за другим, сложил в него четыре окурка и вернулся к коллегам.
— Вот это нужно отдать экспертам. Пусть проверят на отпечатки пальцев. Мне бы хотелось получить результаты сегодня.
— Товарищ майор…
Чертанов повернулся, перед ним стоял лейтенант, тот самый, с серьезным лицом.
— Тебе что, лейтенант?
— Там вас ждут, у подъезда.
— Кто?
— Какой-то мужчина.
— И что ему надо? — насторожился Чертанов.
— Говорит, что по важному делу.
— Ясно. Посмотрим, что там за человек. Может, действительно что-нибудь стоящее скажет. Да ты расслабься, лейтенант, — похлопал майор парня по плечу, — чего ты такой угрюмый? Улыбнись, иначе девки любить не будут.
У входа, как это бывает в таких случаях, собралась толпа, люди что-то говорили вполголоса и с любопытством поглядывали на оперативников. Немного в стороне, у ствола высокого тополя стоял невысокий человек с равнодушным, слегка скучающим взглядом. Не заметить его было невозможно.
Увидев вышедшего из подъезда Чертанова, он шагнул навстречу и, не растеряв своего равнодушия, протянул небольшой конверт:
— Это тебе.
— Что в нем? — осторожно спросил Бес.
Тарантул улыбнулся:
— Открой, узнаешь… Меня не интересуют чужие секреты.
Чертанов обернулся. Лейтенант стоял на прежнем месте, в карауле, и не желал пускать какую-то старушку в дом. Из разговора следовало, что она жила в этом подъезде. Силы были неравны, но лейтенант не сдавался, держался молодцом. Еще минута подобного препирательства — и дело закончится серьезным рукоприкладством. Неожиданно он улыбнулся — широко, свободно, и старуха, ошалело заморгав глазами, отошла в сторону. Вот что делает с людьми всего лишь обыкновенная улыбка.
Майор посмотрел конверт на просвет. Внутри лежал прямоугольник плотной бумаги, очень напоминающий открытку. Кто-то хочет его поздравить? С чем? Череда праздников отгремела месяца полтора назад. А других значительных событий в ближайшие полгода вроде не предвидится.
Невзрачный человек, сухо попрощавшись, уверенно пересек двор и свернул за угол.
Чертанов надорвал конверт и вытащил фотографию. Едва взглянув на снимок, он невольно застонал от боли. Там была изображена девушка, назвавшаяся ему Александрой, а за плечи ее приобнимал человек, которого Наталья называла своим новым другом. Ошибки быть не может, то же смазливое лицо, тот же нахальный взгляд. На левой руке, сжимающей бокал вина, недостает мизинца.
Лицо Чертанова мучительно исказилось. Мимо, в сторону подъезда, неторопливым шагом двигались две женщины, и одна из них, посмотрев
— Как переживает мужчина, ай-яй-яй! Убитый-то, наверное, ему родственником приходился.
Чертанов перевернул фотографию, на оборотной стороне неровным почерком Варяга было написано: «Это мой тебе подарок. Думаю, сам разберешься».
Разглядывая изображение, он боролся с искушением разорвать фотографию на мелкие кусочки, но, победив в себе слабость, опять поднес ее к глазам. Чем дольше он вглядывался в лицо беспалого, тем сильнее колотилось его сердце. Со снимка на него смотрел… Сергей Назаров собственной персоной, только с видоизмененной внешностью. Наверное, он сделал себе пластическую операцию, но глаза изменить не сумел. И теперь они отчетливо проглядывали сквозь новую маску. Пара, сидевшая рядом с Назаровым и Александрой, не заинтересовала Чертанова, но лишь до тех пор, пока не вмешался вышедший подышать свежим воздухом Шибанов.
— Это ведь Лимон! — воскликнул он, ткнув пальцем в голубоглазого парня лет двадцати пяти. — Он скупщиков опекал, когда я к ним пытался внедриться. Из-за стычки с ним мне и пришлось отказаться от этой затеи…
Внезапное озарение буквально опалило Чертанова.
— Ты уверен? — спросил он чуть ли не шепотом.
— Обижаешь, Бес! Память-то у меня фотографическая.
— Вот все и стало на свои места, — пробормотал Чертанов, аккуратно пряча фотографию во внутренний карман. — Что ж, лихо нас Серый обставил… Но теперь мой ход. — Он направился к машине.
— Ты куда? — недоуменно окликнул его Шибанов.
Даже не оглянувшись, Чертанов бросил через плечо:
— На охоту!
Чертанов вдавил кнопку звонка, и где-то в глубине квартиры раздался бравурный марш, известивший хозяйку о том, что у дверей квартиры томится гость. Он услышал приглушенные шаги, а затем раздался недружелюбный голос Натальи:
— Ты? Я тебя больше не пущу. Наши отношения закончились.
— Ты же знаешь, что я не только твой бывший муж, но еще и мент. Если ты не откроешь дверь, то я ее просто вышибу.
Пауза была недолгой. Наталья, перебрав все возможные варианты, выбрала оптимальный: замок дважды щелкнул, и дверь слегка приоткрылась.
— У меня уборка, — сухо сказала она. — Ты пришел не вовремя.
Лицо Чертанова растянулось в злой улыбке:
— Я всегда не вовремя. В прошлой раз ты была занята мужчиной, в этот раз ты занята хламом. Хотя, если разбираться, в сущности это одно и то же.
— Что тебе надо?! — вспылила Наталья, сделав угрожающий шаг навстречу. — Ты явился ко мне, чтобы оскорблять меня? Так я хочу тебе сказать, что у меня найдутся защитники.
— Хочу напомнить, что эта квартира принадлежит мне. До последней нитки… и даже кровать, на которой, прости за грубость, вы… трахаетесь. Ну да ладно, все это в прошлом. Теперь меня это уже не интересует, — холодно произнес Чертанов. Ему очень хотелось верить, что так оно и есть в действительности.
— А какое тебе, собственно, дело, с кем я сплю? — Наталья уперлась руками в бока.
Неожиданно Михаил осознал, что он так и не знает свою бывшую женушку. Перед ним стояла насквозь чужая женщина. Фальшивая, как дешевая бижутерия. Странно, что он не сумел распознать ее раньше.