Крючок для пираньи
Шрифт:
— Хватит!
— Вот именно, что хватит, — скучным голосом тянул Кацуба. — На хрен нам эти игры… Не было никаких погружений к «Комсомольцу», ты же знал, Гоша. Оба раза под твоим чутким руководством погружались к «Вере». И водолаза ликвидировали возле «Веры», и незадачливого погранца. Что до последнего, то его подняли как раз из трюма «Веры», а не обнаружили на дне. Соврал я тебе насчет дна, Гошенька. И в документах соврал. Да и наниматели твои тебе соврали, я так полагаю. Ты же, болван, и сам не подозревал, что погранца прикончили возле «Веры», а? По роже вижу, не подозревал. Они тебя обыграли не столь уж и хитро. Велели клясться и божиться, что «Вера» стопроцентно чиста, что делать там совершенно нечего. А
— Слушай… — севшим голосом выдавил Котельников.
— Да нет, это ты слушай, — отмахнулся Кацуба. — Реконструированное недавнее прошлое выглядит примерно так. «Вера» должна была оставаться неосмотренной. Чтобы никто посторонний ее не видел. А оба умертвия должны быть связаны с «Комсомольцем», пустым, как гнилой орех. И тебя разыграли втемную. Поменяли на картах местами оба затонувших кораблика. Ты же для них был не своим, Гоша, простой подметкой… Свято верил, что это около «Комсомольца» происходят умертвия. И я бы следом за тобой поверил — не выйди покойный Шишкодремов на уже скончавшегося к тому времени капитана водолазного бота. Получился сплошной театр масок. Все еще не допер? Это просто, Гоша… Твои новые хозяева тебя отправили к «Комсомольцу» — а вот хозяева капитана его отправили, наоборот, к «Вере». Очень их заинтересовала «Вера». Капитан-то как раз знал, что опускает водолаза, а следом за ним и погранца, ни к какому не к «Комсомольцу» — к «Вере»… Начинаешь понимать? Вы выходите в нужную точку. Ты, как и все прочие, кроме капитана, убежден, что исследуется «Комсомолец». Один капитан не верит липовым картам, у него есть настоящая… Он-то как раз довольно быстро определил, что именно на «Веру» смертельно опасно лезть. За что и поплатился головой — а заодно и несчастный болван Прутков, узнавший истинное положение дел. Чуточку запутанно, конечно, не спорю. Но если подумать, не особенно. Случались хитросплетения и посложнее. Сверхзадача, в общем, проста — сделать источником загадок и смертей «Комсомолец», а «Веру» вообще вывести из поля зрения. Я тебе не буду подробно излагать ход своих мыслей, все дедуктивные примочки, скажу проще: тебя быстренько расшифровали. Тяжелым человеком был Шишкодремов, но вот работать умел. И начал я тебе компостировать мозги, подыгрывал изо всех сил. До тебя ведь только сейчас дошло, что мы крутились вокруг «Веры», а? В самом деле, как тут определить? На море ориентиров нет, что тебе скажут морские люди, тому ты и веришь…
Что-то легонько стукнуло — это милейший, невозмутимый Степан Ильич с отсутствующим видом положил поверх карты пистолет. И продолжал попыхивать трубочкой.
— Если смотреть глобально, — продолжал Кацуба, — ты, Гоша, старался впустую. И бесславно погорел без всякой пользы. Для всех. И для себя в первую очередь. Но поскольку ты меня пока немного интересуешь как источник определенных сведений о твоих загадочных нанимателях, еще поживешь. Это я тебе гарантирую. А вот целость шкуры, если начнешь вилять, гарантировать не могу, ты меня знаешь…
Теперь у Мазура не оставалось никаких сомнений, что майор прав. Котельников лихорадочно искал выход, выражение лица менялось так стремительно и хаотично, что видно было: подбирает панически убедительную личину, линию поведения. И не может ничего придумать с маху — не просчитывал такого варианта, не сделал заготовок, приходится импровизировать…
Его рука дернулась к карману, остановилась на полпути, он шагнул к двери. Остановился.
— Философский вопрос, — лениво протянул Кацуба. — Куда можно сбежать, находясь на корабле? Если до берега километров двадцать, а весь экипаж готов пуститься в погоню?
— Извините, что без разрешения, но мне…
Кацуба крутнулся на месте — но опоздал, как и дернувшийся было Мазур. Котельников уже захлопывал ногой дверь, в которую так некстати ввалилась Даша Шевчук. Спиной вперед отскочил к стене, держа Дашу перед собой, выкрутив ей кисть, уперев в висок дуло пистолета. С кривой улыбочкой бросил:
— А может, еще побрыкаемся? Ну-ка, подальше оба! Ты, руки со стола! И все трое — три шага назад!
Степан Ильич, не выпуская изо рта трубочки, медленно отвел руку от своего пистолета. Мазур, переглянувшись с Кацубой, отступил. Хорошо еще, Даша не шелохнулась, замерла с каменным лицом, чуть побледнев.
— Я ведь ее хлопну, — сказал Котельников.
— Милый мой, — отозвался Кацуба не шевелясь. — А не упускаешь ли ты парочку важных аспектов? Во-первых, она мне не мать, не сестра и не любовница, и уж тем более — не из команды. Во-вторых, как только ты ее хлопнешь, моментально лишишься единственного козыря. В любом случае останешься со мной один на один. А это чревато, не находишь? Так что отпусти девочку, и пару крупных неприятностей я из списка вычеркну…
— А как насчет всех?
— Ну ты же сам понимаешь — отмену всех неприятностей я тебе гарантировать не могу…
— Тогда и разговора не получится.
Кацуба усмехнулся:
— Гоша, это ж не самолет, его в Турцию не угонишь… Как в анекдоте — куда ж ты, на хрен, денешься? Это даже и не «Куин Элизабет»…
— Ты тоже один немаловажный аспект упускаешь, — сообщил Котельников. — Эта рыжая — человек известный и заметный. Если вы вернетесь в город и привезете ее с пулей в башке, работать вам станет невозможно. При любых вариантах. Все полетит к черту. Так что давай договариваться.
— Ну, и что ты предлагаешь? — невозмутимо спросил Кацуба.
— Возьми карту со стола, Ильич, — распорядился напряженно замерший Котельников. — Только сначала вынь трубочку изо рта, да этой трубочкой пистолет на пол и сбрось… Так. Возьми карту. Сунь под нос рулевому. Ты, длинный, хорошо разбираешься в том, что видишь?
Рулевой поднял глаза на старпома, ожидая приказа. И после того как Степан Ильич кивнул, сухо ответил:
— Разбираюсь.
— Островок, помеченный цифрами, видишь? Пятьдесят два дробь сто двадцать три?
Рулевой угрюмо сообщил, что видит.
— Вот и ладушки, — с нервным смешком сказал Котельников. — Ильич, подойди к ручкам и подай в машинное «полный вперед». А ты, детинушка, правь прямо к острову. Тут не так уж и далеко. Там и разойдемся. По-хорошему.
— Ага, — сказал Кацуба. — Там тебя ждет подводная лодка, и уплывешь прямиком на Гавайские острова…
— Ну, это мое дело, что будет дальше… — Он сильнее прижал дуло к Дашиному виску. — Ребята, мне терять абсолютно нечего… пожалейте девку, или лучше — самих себя…
— Выполняйте, — после короткой паузы приказал Кацуба.
Старпом медленно приблизился к машинному телеграфу, резко перекинул рукоятки. «Морская звезда» меняла курс, разворачиваясь градусов на двадцать к норду.
— Стойте спокойно, — сквозь зубы процедил Кацуба, глянув на Дашу.
— Она и так стоит, — нервно усмехнулся Котельников. — Она не дура, давно взвесила шансы…
Трах!
Рассуждать было и некогда, Мазур, едва услышав хлопок и звон разбитого стекла, резко присел на корточки, успел увидеть, как пистолет в руке Котельникова взлетел вверх словно бы сам по себе, подброшенный неведомой силой. А в следующий миг — новый хлопок, Котельникова швырнуло к стене, на которой его голова оставила разлапистое темно-алое пятно, и он пополз вниз, согнувшись по-неживому…