Ксандер
Шрифт:
— Какого черта? – прошептала я, обводя глазами незнакомую комнату. Что произошло прошлой ночью?
А потом все вернулось: ссора, поездка на машине, вино… Ксандер.
О, мой Бог. Ксандер.
— Доброе утро.
При звуке голоса Ксандера я дернула простыни вверх, чтобы прикрыть грудь, но, судя по выражению его глаз, недостаточно быстро. Он держал в руках поднос, и был одет лишь в низко сидящие спортивные штаны. Я быстро отвела взгляд, но не раньше, чем заметила четкие
Пожалуйста, пусть прошлая ночь окажется сном.
Казалось, не замечая моей паники, Ксандер непринужденно спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
Как будто в меня врезался товарный поезд, и этим поездом был ты.
Я не могла смотреть ему в глаза, но услышала, как он поставил куда-то поднос, а затем сел на край кровати. Мои легкие сдавило. Я не могла дышать.
— Я… – Горло сжалось. Остальные части меня тоже напряглись. Смутные воспоминания медленно пробивались через мое похмельное оцепенение, по мере того как нарастала паника: вкус вина во рту, нежные руки и пьянящие поцелуи. — Ч-что произошло прошлой ночью?
Его правое плечо приподнялось в бесстрастном жесте, словно он ожидал именно такой реакции от меня.
— Ты знаешь что произошло.
— О, Боже. – Я затрясла головой в знак отрицания. — Что ты сделал?
Это быстро вывело Ксандера из себя, и его охватил гнев.
— Мы, – начал он. — Это сделал не только я. Нас было двое. Я трахнул тебя прошлой ночью, а ты трахнула меня в ответ.
Зажав простыню подмышками, я закрыла уши двумя руками.
Проклятье, чтояблядьнатворила.
— Я бы никогда этого не сделала, – это было все, что я смогла выдавить из себя, скрытый шок и отвращение делали мои слова тихими и хриплыми. — Ни за что.
Я чувствовала отвращение к самой себе. Мои родители воспитали меня лучше, чем это. Секс с юным сыном моего мужа? Им было бы так стыдно, если бы они увидели меня сейчас, облаченную в простыню, как стареющую даму из женского общества, приходящую в себя после псевдосовратительной бурной ночи.
Он схватил меня за запястья, заставив отвести их от ушей. Я вздрогнула от раздражения, вспыхнувшего в его глазах.
— Фраза «я бы никогда» не имеет никакого веса в этом разговоре, поскольку ты уже это сделала.
С принятием правды пришли эмоциональные слезы. Я чувствовала, как семена паники пускают корни, разрастаясь, словно маленькие ядовитые цветы. Зрение расплывалось, а глаза горели. Казалось, будто я натерла их кислотой.
— Нет, – простонала я, но вышел лишь тихий писк, когда мне не хватило воздуха, и грудь сдавило.
Его лицо смягчилось.
— Эй, дыши. Все будет хорошо, детка.
— Не называй меня деткой.
Я произнесла это
— Джордан, – сказал он терпеливым тоном. — Посмотри на меня.
Я покачала головой.
— Пожалуйста, скажи, что все это был сон, – взмолилась я.
Схватив мой подбородок, он повернул меня лицом к себе.
— Мы оба знаем, что это не было сном. Иначе ты бы не плакала.
Я поморщилась.
Свет в его глазах потускнел, и он выглядел таким оскорбленным моей реакцией, что я опустила руку. Черт. Я даже не подумала о том, как он это воспринимает.
О, Боже, я была пумой, которая воспользовалась двадцатидвухлетним парнем. Это была не его вина. Мне следовало догадаться.
— Я не должна была втягивать тебя в это, – огорченно прошептала я. — Я... я была пьяна и обижена прошлой ночью, а ты был таким милым … – Или я так думала. Все, что я могла вспомнить, – это размытое пятно тел и вкус вина. Я покачала головой, когда эротический образ – наполовину воспоминание – всплыл на короткое время, а затем снова соскользнул обратно в темное море моего сознания. — Этого не должно было случиться.
— Это должно было случиться, – легко возразил он.
— Я достаточно взрослая, чтобы быть…
Не заканчивай предложение.
— Но это не так, – прорычал он, инстинктивно понимая, куда унеслись мои мысли. — Даже не думай так больше. Я никогда не видел тебя в таком свете и никогда не увижу.
Я сглотнула подступившую к горлу желчь. Ни один из нас не хотел произносить слово «мать» вслух, не говоря уже о том, чтобы признавать это.
— Я все еще намного старше тебя, – сказала я тихим голосом.
— Возраст не имеет значения, когда дело касается нас, – яростно заявил он.
— Не тогда, когда разница пятнадцать лет.
— Четырнадцать с половиной, – возразил он. — Мне скоро исполнится двадцать три.
Господи. Я не знала, как еще заставить его внять голосу разума, и просто объявила:
— Это неправильно.
— Нет, Джордан. В нас нет ничего неправильного.
Слезы обожгли мне глаза, и я закрыла их, сдерживая эмоции.
— Однажды ты встретишь девушку своей мечты, кого-то подходящего, с кем ты сможешь создать семью. Все это станет далеким воспоминанием.
— Не говори так. – Серьезно произнес он, придвигаясь ближе.
Положив руку ему на грудь, я мягко оттолкнула его.
— Ксандер, я не хочу, чтобы ты думал, что во всем этом есть твоя вина. Это все из-за меня. Я старше, я должна была быть более рассудительной…
— Хватит. – Он рубанул рукой по воздуху. — Мы оба взрослые люди, и мы приняли решение... вместе.