Ксанкина бригантинка

Дугинец Андрей Максимович

— Значит, ты разорила пасеку? — закричал Атнер. — Или я! Больше некому!

— Да ты не кипятись! — с досадой махнула Ксанка. — Я только о флажке говорю, что это наш, а все остальное — подделка, поклеп на нас!

— Ксанка права, — пряча флажок, сказал Висеныч, и все затихли. — Идемте на улицу, еще что-то покажу.

За дверью мастерской лежал дном вверх какой-то старый фанерный ящик. Висеныч осторожно поднял ящик и отбросил. На маленьком куске фанеры, которую так бережно укрывал Висеныч, ребята увидели комок густой грязи с глубоким

отпечатком большого ботинка или сапога.

— Вот это след того, кто разорил пасеку, — сказал Висеныч. — Я принес его оттуда.

Ребята обступили след и, затаив дыхание, внимательно его рассматривали.

— Взрослый, — заметила Ксанка.

— Конечно, — подтвердил Атнер. — Да еще какой! — Обувь носит, наверное, сорок третий размер.

— Вот бы Евгения Карповна, — вздохнул Атнер, — та сразу бы все узнала.

— И мы узнаем, — серьезно сказал Валерка, низко наклоняясь и искоса рассматривая четкую вмятину каблука.

— Что ты узнаешь? — недовольно пробурчал Атнер.

— Думаешь, у каждого ботинка или сапога на каблуке такой вырез в середине? — заметил Валерка.

— Где ты видишь вырез? — недоверчиво спросил Атнер.

— Правда, и я вижу! — поддержала Валерку Ксанка и опустилась на колени, чтобы лучше рассмотреть след. — Валер, смотри, смотри, тут рядом с фабричным вырезом еще немного и ножом отрезано.

Валерка опустился на то место, где только что на колене стояла Ксанка.

— Это каблук резиновый, — заключил он.

— А ну погоди, — Атнер присел и внимательно присмотрелся к отпечатку каблука. — Да, этот след надо запомнить.

— Запомнить и везде искать! — сурово сдвинув широкие брови, тихо молвил Ванько.

— Ну, запомнили? — спросил Висеныч и опять прикрыл след ящиком. — Отнесу его в милицию, пусть ищут, чтоб напраслину на нас не валили.

— На милицию надейся! — скептически протянул Атнер. — Мы скорее найдем.

Висеныч хитро усмехнулся и стал просить:

— Да нет уж, вы не отнимайте кусок хлеба у работников уголовного розыска. Там ведь и капитан Федоров.

О, Федоров — это фигура! Бывший снайпер. Его вся округа знает.

— Если передадите в милицию, все шишки свалятся на «С. 3.», — печально сказала Ксанка.

— Ты права, — согласился Висеныч не менее огорченно. — Но что же делать? Ваша борьба с замками — хорошее дело. Но привить это дело можно только там, где все друг друга знают, как в одной семье. Надо приучить людей жить без замков. Трудное это дело. Очень трудное. Тут будет, пожалуй, как в коллективизацию… А все равно надо. Не падайте духом от таких вот каблуков.

— Пока что от этой затеи всем только плохо, — рассудительно сказал Ванько. — Евку…

— Опять — Евку! — оборвала его Ксанка.

— Ну, Евгению Карповну, — поправился Ванько, — ее в больницу свезли, от пасечника поклеп на всю школу.

— И ты уже скис? — хмыкнул Висеныч. — По нас в коллективизацию из обрезов палили, а мы знай свое!.. — И Висеныч подбадривающе похлопал Ванька

по плечу.

— Нельзя в милицию! — настаивала Ксанка.

— Ну почему же? — удивился Висеныч.

— Стыдно будет, если кого-то из образцовой школы потащат в милицию, да еще с флажком.

— Так потому я вас и собрал втайне, что про флажок никто ничего не знает. Даже сам пасечник его не видел, иначе сорвал бы. Я как увидел его, аж в глазах помутилось. Неужели мои ребята? И скорее в карман. — Висеныч долго молчал, рассматривая ребят, потом решительно отрубил рукой: — Ладно, на первый раз попробуем без милиции, я тоже думаю, что это вас кто-то спровоцировал.

— Кто и за что нам может мстить? — сердито спросил Атнер.

— Да та же Нина Пеняева, за то, что не принимаем ее в «С. 3.»!

— Пеняиха в таких сапогах утонула бы, — возразил Атнер. — А потом она одной пчелы боится, и не полезла бы к улью!

— Это правда! — согласилась Ксанка, задумываясь.

— Дождь лил такой, что пчелы из улья не могли подняться, и, к сожалению, не искусали разорителя, — заметил Висеныч.

— Ладно, будем искать, — решительно сказал Атнер. — А Евгения Карповна выздоровеет, поможет нам.

* * *

Ребята долго ломали голову над тем, как найти таинственного разорителя пчел. Наконец Атнер придумал хитрый и сложный план. Сложным он оказался потому, что нужен был радиопередатчик. Валерка невольно вспомнил о ящике с деталями и снова занялся любимым делом. Он раскрыл ящик и стал показывать свои сокровища друзьям и объяснять что к чему. В этот же день один из укромных уголков столярной мастерской был превращен в радиомастерскую. Ребята охотно взялись помогать Валерке. А Висеныч, словно ничего не зная о посылке, спросил, откуда такое богатство.

— Папка прислал, — как-то неожиданно тепло ответил Валерка.

— Вон как? — удивился Висеныч и значительно добавил: — Так он не такой уж плохой отец.

— Когда не пил, мы с ним так здорово дружили… — с грустью ответил Валерка и рассказал о письме матери.

— Ну, эту дружбу можно еще возобновить, раз мать так пишет, — покручивая ус, уверенно заявил Висеныч. — Ты напиши ему, поблагодари за подарок. Это его подбодрит. И вот посмотришь, он еще сам прикатит за тобой.

Валерка так и сверкнул глазами: неужели, мол, приедет? Но тут же смущенно повернулся к своей работе.

А Висеныч смотрел на него чуть прищурившись и думал: «Конечно же тяжко ему сиротствовать при живых родителях… Надо съездить к отцу, поговорить по-мужски… — подумал так и тут же почесал затылок: — Опять, скажут, вмешиваюсь не в свое дело. И все равно поеду…»

7. Суд

— Кто там стучит? Карандашом, что ли? — спросила Валентина Андреевна, глядя на парту у окна, где сидели Атнер и Валерий.

— Это за окном ветер качает ветку и бьет об стенку, — заметно волнуясь, ответил Атнер.