Ксавьер Колд

Валентайн Мишель

— Пойдем, Анна. Надо тебя осмотреть.

Брайан молча ведет меня, как только мы добираемся до зала, он подзывает врача:

— Док, тут беда с мизинцем.

Высокий рыжеволосый врач поднимается и подходит ко мне, затем пристально изучает мою руку:

— Как это, черт побери, произошло?

— Я упала за сценой, — отвечаю я, оставляя детали насчет Дины в стороне.

Доктор вздыхает.

— Хорошо. Пока я выдам несколько бланков для заполнения. Нужно будет взять мочу на запрещенные вещества и беременность. Стандартная процедура в случае происшествий.

Затем отведем вас на рентген.

— Удачи, — говорит Брайан и выходит из помещения.

После того, как я заполняю бумаги и писаю в стаканчик, врач проверяет мою руку.

— Ну что, начать с хороших новостей или с плохих?

— С плохих, — отвечаю я, желая побыстрее разобраться с дурными вестями. Он вздыхает.

— У вас растяжение. — Он открывает чемоданчик и достает оттуда несколько медицинских инструментов. — Придется наложить шину, так что несколько недель вам нельзя будет спарринговать.

Я смеюсь.

— Сильно сомневаюсь, что кто-то в «Напряжении» ждет от меня этого, учитывая, что я ни разу в жизни не тренировалась.

— Хорошо, тогда, полагаю, эти новости для вас не так и ужасны.

— Нет, — отвечаю я. — А что с хорошими новостями?

Доктор занят фиксированием моего пальца с помощью бинтов.

— Вы беременны.

Мои глаза становятся больше, я едва качаю головой.

— Простите, что? Я вас, кажется, не так поняла. Беременна?

Он кивает, продолжая работать.

— Я не гинеколог, но тест показал такой результат. Очень рекомендую вам записаться на прием и подтвердить его.

У меня падает челюсть, я только и могу думать о том, чтобы скорей сообщить Ксавьеру.

Как он отреагирует?

Одно точно, о таком в сообщениях не пишут. Внезапно мне очень хочется набрать его, мне нужна помощь, чтобы переварить всю информацию.

Доктор заканчивает закреплять повязку на пальце:

— Итак, что еще. Держать лед по пятнадцать минут, чтобы снять отек. Примите «Тайленол» от боли. Через пару дней почувствуете себя намного лучше.

— Спасибо, — все, что я способна произнести. Я еще не отошла от шока после новостей о беременности.

Я выхожу из комнаты, все вокруг словно в тумане, иду по лабиринту коридоров, чтобы найти женскую раздевалку. Быстро переодеваюсь в свою одежду, забираю костюм для ринга с собой.

— Нужна машина, Анна? — спрашивает Фредди.

— Да, пожалуйста, — отвечаю я, затем прислоняюсь к стене рядом с Фредди.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Да, — вру я, — просто устала.

Он кивает.

— Ночь хорошего сна после тяжелого дня творит чудеса.

Подъезжает черный внедорожник, и Фредди открывает дверь пассажирского сиденья, позволяя мне забраться внутрь.

— Увидимся завтра, — говорю я.

— Да, конечно. Пока. — Он закрывает дверь, и машина трогается.

Я достаю телефон из заднего кармана и хмурюсь, видя, что от Ксавьера не пришло ни одного сообщения. Не могу удержаться от звонка.

Его телефон дважды издает гудки и перенаправляет меня в голосовую почту.

— Ксавьер,

если ты не позвонишь сегодня, я буду считать, что между нами все кончено.

Я бы столько еще могла наговорить, но решаю, что сказанное звучит емко и ясно. Если он не перезвонит после этого, можно считать, что я и так получила свой ответ.

Глава 21

Ксавьер

Отчетливый аромат имбирного печенья наполняет весь дом и заставляет меня улыбнуться. Сегодня будет отличный день. Независимо от времени года, когда бы мама ни собралась готовить ее фирменное печенье, она всегда в хорошем настроении.

Я делаю шаг на кухню, взгляд останавливается на посвежевшей после душа женщине в желтом платье с улыбкой на лице и искорками в глазах.

Мама замечает, что я смотрю на нее, и машет мне подойти ближе.

— Хочешь помочь? Я пеку имбирное печенье, твое любимое.

Она наклоняется, чтобы коснуться моей щеки, и я киваю.

— Хорошо, тогда иди, вымой руки. Чистота — залог благочестия.

Я быстро иду к раковине и, привстав на пальцах, дотягиваюсь до крана и мыла. Мама говорит, что для семи лет я высокий, и что я пошел в отца. Мне нравится, когда она упоминает такие детали о нем, потому что я про него толком ничего не знаю.

Я протягиваю руки, чтобы мама осмотрела их.

— Чистые.

Она кивает и выдает мне формочку для печенья в виде маленького человечка.

— Можешь вырезать следующую партию.

Она оставляет поцелуй на моей щеке и трется носом о то место, где только что были ее губы, заставляя меня смеяться. В такие моменты я по-настоящему счастлив.

Все чаще и чаще мама принимает свои лекарства, чтобы прогнать печаль, но сегодня она счастлива и без них.

Мы готовим третью партию печенья, когда распахивается дверь квартиры и входит разодетая бабушка в своем любимом платье с цветочным узором, что означает, она была в церкви.

Бабушка ступает в нашу маленькую кухню и снимает огромную шляпу с головы.

— Имбирное печенье в середине лета, Джина? Ты вообще понимаешь, что оно готовится в честь Рождества?

Мама отмахивается от нее.

— Кто сказал? Это любимое лакомство Ксавьера, так что мы можем готовить его, когда захотим. Мы здесь не следуем правилам.