Ксавьер Колд
Шрифт:
Он прав. Я действительно дал ему первое место за неправильное обращение с ней, а позже сам вел себя не лучше.
— Вы правы. Я облажался. Но я сделаю все, чтобы вымолить у нее прощение.
Мистер Кортез вздыхает и чешет подбородок.
— Моя дочь простит тебя, потому что она хорошая девочка и знает слова из Хорошей Книги: «Прощайте, и прощены будете».
— Лука, книга шестая, стих тридцать семь.
Когда он цитирует строчку из Священного писания, я вспоминаю, как ребенком читал этот отрывок снова и снова,
Он удивленно поднимает брови.
— Ты знаешь Его слово?
Я киваю.
— Да. И верю в то, что он свел нас намеренно. Она мой ангел и охраняла мою жизнь со дня нашей встречи.
Отец Анны зачесывает назад темные волосы, пока обдумывает то, что я говорю.
— Она в комнате четыреста тридцать два.
Мы далеко не друзья, но, кажется, теперь достигли понимания, когда дело доходит до наших с его дочерью отношений.
Мои губы складываются в тонкую линию, и я киваю.
— Спасибо.
Поворачиваюсь и направляюсь к лифтам, вскакиваю в первый открывшийся, нажимая кнопку четвертого этажа. Добираюсь до комнаты и делаю глубокий вдох, прежде чем поднимаю руку и стучу в дверь.
Когда дверь открывается, там стоит не Анна, а парень, которого я был готов убить раньше, и он не выглядит очень радостным при виде меня.
Засовываю руки глубоко в карманы, дабы он знал, я здесь не для того, чтобы создавать проблемы.
— Анна здесь?
Мужчина не делает шаг, чтобы свалить с моего пути, и я впечатлен, даже после того, что я с ним сделал, он настолько отважен, что остается на месте.
— Не думаю, что прямо сейчас она захочет тебя видеть.
Я тяжело сглатываю.
— Знаю, я облажался. Хотя бы позволь войти и извиниться перед ней.
Он качает головой.
— Ты достаточно обидел ее. Почему бы тебе...
— Хорхе, — зовет Анна из глубины комнаты, — все в порядке. Пропусти его.
Хорхе? Тот самый Хорхе, за которого она должна была выйти замуж? Оцениваю его с головы до ног и понимаю, почему ее отец выбрал для нее парня типа него. Он полная моя противоположность во всем и, может, заслуживает ее больше, чем я, но я отказываюсь позволять ему забрать ее.
Хорхе отходит, и я прохожу мимо него. Анна, подогнув под себя ноги, сидит посередине кровати, лицо красное и опухшее от слез. Господи, я кусок дерьма из-за того, что сделал с ней.
Женщина с такими же темными волосами и зелеными глазами, как у Анны, встает с кровати и приближается ко мне с вытянутой рукой.
— Мария Кортез. Мать Анны.
Я киваю, отмечая явное сходство:
— Ксавьер Колд.
— Я поняла, — отвечает она. — Моя дочь хорошая девочка. Поступи с ней правильно. — Она поворачивается к Анне. — Если я тебе понадоблюсь, позвони мне, mija. Наше предложение о возвращении домой всегда в силе.
Анна кивает.
—
Мария целует Анну в макушку и направляется к двери.
— Идем, Хорхе.
— Вам не кажется, что мы должны остаться? — спрашивает он, когда она проходит мимо.
Она берется за ручку двери.
— Нет. Они могут все решить сами.
Хорхе вздыхает — несложно заметить, что Анна, может, и не питает к нему больше никаких чувств, но он по-прежнему любит ее, и ему чертовски больно оставлять ее со мной. Однако он послушный парень и делает, как его попросили.
— До свидания, Анна.
Когда мы остаемся одни, я прочищаю горло.
— Когда ты узнала о ребенке?
— После самого первого шоу, на «Напряжении». Я упала, и мне пришлось провериться у тренера. Они проверили меня на наркотики и дали тест на беременность, — она затихает на минутку. — Я пыталась дозвониться и сказать тебе, но ты никогда мне не отвечал.
Все начинает складываться. Она была расстроена не только из-за того, что думала, будто я бросаю ее, но и проходила через какое-то реальное дерьмо, а меня не было рядом.
— Прости меня, Анна, за все. Я поступил неправильно. Хотелось бы мне вернуть время и все исправить. — Она даже не смотрит на меня, и я знаю, что сильно ее обидел, но мне нужно увидеть ее глаза, чтобы я мог сказать, о чем она думает. — Анна...
— Прости, Ксавьер, я не могу...
Еще до того, как у нее будет возможность закончить предложение, я падаю на колени рядом с ней.
— Что бы ты ни собиралась сказать, не надо. Пожалуйста, не надо. Анна, посмотри на меня. — Она неохотно переводит на меня взгляд. — Не заканчивай это. Не заканчивай с нами. Я сделаю все, что захочешь, чтобы ты осталась со мной. Я не могу жить без тебя, Анна.
Она пожимает губы, глядя мне прямо в глаза:
— Тогда расскажи правду, Ксавьер. Расскажи все, что скрываешь от меня. Помоги понять тебя и то, почему ты продолжаешь отталкивать меня.
Я сцепляю пальцы на кровати перед собой, а потом роняю голову на руки. Если я расскажу ей все, ее мнение обо мне может измениться. Не хочу ее жалости, никогда не хотел, но, если демонстрация демонов моего прошлого — это то, что заставит ее остаться, я расскажу все.
Я поднимаю голову и делаю глубокий вдох.
— Откуда ты хочешь, чтобы я начал?
— Сначала, — шепчет она. — Поговори со мной вместо того, чтобы все время злиться.
И так это начинается. Я углубляюсь в ранние детские воспоминания о хороших временах, которые провел с мамой, а потом — как настало действительно тяжелое время, когда она узнала, что отец, кем бы он ни был, никогда не вернется. Я рассказываю ей о наркотиках, о жизни с бабушкой, побоях, которые она мне наносила, и, наконец, о моей жизни на улице, где я ради денег совершал такие поступки, которые сделали из меня монстра.