Ксеноцид

Кард Орсон Скотт

Что происходило потом, когда Сто Миров и все колонии уже узнали о преступлениях Конгресса против Дао — этого Цинь-цзяо уже не было известно. Все это принадлежало миру, который она покинула за собой. Свои дни она проводила, служа богам и непрестанно очищаясь.

Разошлись слухи, что безумная дочь Хань Фей-цы единственная из богослышащих не прерывает ритуалов. Поначалу над ней смеялись — ведь многие богослышащие тоже пытались

проводить ритуалы, но они открыли, что это пустое, не имеющее никакого значения дело. Она же сама издевок не слышала, да и не обращала на них внимания. Все свои силы она отдавала теперь служению богам. Не имело никакого значения, что те люди, которые не справились с испытанием, презирают ее за то, что она все так же пытается победить.

Шли годы, и многие уже вспоминали давние дни как чудесное время, когда боги обращались к мужчинам и женщинам, а те низко склонялись, служа им. Некоторые уже начали считать Цинь-цзяо вовсе даже не сумасшедшей, а единственной достойной среди тех, кто ранее слышал голоса богов. И вот тогда среди набожных пошел слух: в доме Хань Фей-цы живет последняя из богослышащих.

Ее начали посещать. Поначалу понемногу, затем все больше и больше. Это были гости, желающие одного — лишь поговорить с женщиной, которая до сих пор старалась очиститься. Она их принимала; проследив слои, она выходила в сад и разговаривала с ними. Но они же отвлекали ее внимание. Они говорили, что ее труды очистят всю планету. Они повторяли, что она призывает богов ради добра всех людей, живущих на планете Дао. И чем дольше они говорили, тем труднее было сфокусироваться на их словах. И Цинь-цзяо хотелось как можно быстрее вернуться в дом, чтобы проследить еще один слой. Неужто они не понимают, что восхваляют ее без всякого права?

— Я ничего еще не достигла, — говорила им Цинь-цзяо. — Боги все еще молчат. Меня ждет еще множество трудов.

И она возвращалась к очистительным ритуалам.

Ее отец дожил до поздней старости и умер в уважении за собственные достижения, хотя никто и не знал, какую роль он сыграл в привлечении на планету Божественной Эпидемии, как ее все теперь называли. Это понимала одна только Цинь-цзяо. И когда она сожгла громадное состояние — никакие фальшивые погребальные деньги не были достойны ее отца — она шептала, чтобы этого никто не услыхал:

— Теперь ты уже знаешь, отче. Теперь ты понял свои ошибки и то, как сильно разгневал богов. Но не бойся. Я стану очищаться до

тех пор, пока не исполню покаяния за все твои грехи. И тогда боги примут тебя с честью.

Сама она тоже постарела, а Путешествие к дому Хань Цинь-цзяо стало самым знаменитым паломничеством в мире Дао. Много было таких, кто услыхал о Цинь-цзяо и на других мирах, и они прибыли сюда лишь за тем, чтобы увидать ее. Ибо ведомо было повсеместно, что истинную святость найти можно только здесь, у одного человека: пожилой женщины со сгорбленной спиной, глаза которой видели лишь одни слои в досках пола ее отцовского дома.

Верные ученики, мужчины и женщины, присматривали за домом, где когда-то за хозяйкой присматривали слуги. Они полировали полы. Они готовили простую пищу и оставляли там, где она могла найти ее: под дверями комнат. Когда где-нибудь в мире мужчину или женщину отмечали великой честью, они прибывали в Дом Хань Цинь-цзяо, опускались на колени и прослеживали один слой. Тем самым, вся честь прибавляла славы Святой Хань Цинь-цзяо.

И наконец, через несколько недель после столетнего юбилея, Хань Цинь-цзяо нашли лежащей в комнате ее отца. Некоторые утверждали, что именно в этом месте он садился, выполняя свою работу; это было трудно проверить, потому что всю мебель уже давно убрали. Когда сбежались ученики, святая женщина еще была жива. Несколько дней лежала она в постели, что-то бормоча, водя руками по телу, как будто прослеживала линии на собственной коже. Ученики присаживались рядом поочередно, по десять человек, пытаясь понять ее слова и все их записать. Впоследствии они были собраны в книгу, названную «Божественный шепот Хань Цинь-цзяо».

Наиважнейшие слова она промолвила в самом конце.

— Мама, — шепнула она. — Отче. Хорошо ли я это делала?

А потом, как рассказывают ученики, она улыбнулась и умерла.

Не прошло и месяца после ее смерти, когда во всех святилищах городов, местечек и деревень планеты Дао было принято решение. Наконец-то появилась особа столь несравненно святая, что планета могла избрать ее своей покровительницей и стражницей всего мира. Ни у одного из других миров такой богини не было, в чем все соглашались.

Так что планета Дао, Дорога, Путь благословенна более всех других миров, ибо Богиней Дао стала Блистающая Светом.

КОНЕЦ