Ксенофоб
Шрифт:
– Лен, ну че ты как маленькая... Ну я прошу тебя...
– Уйди, я сказала! Оставь меня...
Уже и не помню как – но мне таки удалось вернуть ее обратно на аллею и мы возобновили движение. Теперь я был более бдителен и ни на секунду не отпускал свою подопечную.
Ах, да, парк – это не заповедная зона, помимо нас там еще были люди. Парочка, у которой я попросил телефон, шарахнулась от нас, как от инфекционных больных. Вторым номером попалась ветхая бабуся – у нее телефона не было, но она почему-то решила, что мы пьяные и бросила вслед
Обидно.
Когда происходила вся эта гнусность, неподалеку тоже были люди. Рядом аллея, там, помнится, сидели два пацана, кто-то шел вдалеке, а ведь наверняка все слышно было... И никто не прибежал, не крикнул – что ж вы делаете, скоты!!!
Куда ты катишься, Родина?
Мы наконец-то выбрались из парка, но не со стороны центрального входа, а где-то сбоку. Здесь было совершенно пусто: ни остановки общественного транспорта, ни ларьков, ни такси – ничего такого, что бы нам сейчас пригодилось. Единственный признак цивилизации: оживленное шоссе, по которому в обе стороны со скоростью пули летели машины.
Голосовать? Вряд ли кто-то остановится: на такой скорости тормозить будет метров сто. А если и остановится, вряд ли нас кто-нибудь подберет, в таком-то виде. Это ведь тоже самое, что посадить на заднее сиденье проблему на свою голову: что у людей случилось и как там оно обернется в дальнейшем, один бог знает. У нас ведь страна такая: никто не даст гарантий, что через минуту из парка не выскочит черный «мерс» с тонированными стеклами, и пустится в погоню: то ли поймать, то ли добить, то ли доглумиться, а может и все сразу, оптом. Или кто-то из нас умрет по дороге. Ну и кому оно такое надо?
Тем не менее я дотащил Ленку до обочины и поднял руку. А что еще делать? Телефонов нет, помощи ждать неоткуда, единственное, что осталось – голосовать до посинения. А если до сумерек не остановится никто – броситься под машину: может, кто-нибудь сердобольный вызовет «скорую», хоть Ленке помогут.
Тут Судьба неожиданно сжалилась над нами: не прошло и минуты – возле нас, загодя сбросив скорость, притормозила старенькая «Хонда».
– В Аммиачинск поедем?
– Да хоть в Хабаровск, только платите, – водила – пожилой нерусский кудряш (я их не различаю: армяне, азербайджанцы, прочие – они для меня все одинаковые), окинув нас беглым взглядом, мгновенно распознал беду. – Что-то случилось?
– На нас напали... – тягуче заторопился я, с трудом выталкивая каждое слово. – Все отняли... Дайте телефон... Позвоним... Скажем – деньги вынесут...
– Так... – водила засомневался и взял паузу, придирчиво рассматривая нас. – Вы в Аммиачинске живете?
– Да.
–
– Да.
– Это сейчас произошло? Вот только что?
– Да.
Водила задержал взгляд на Ленке, с пониманием нахмурился и покачал головой:
– Что за люди пошли... Скоты, а не люди!
– Так вы нас возьмете?
– Слушай, вам надо в милицию звонить. Срочно.
– Да, как приедем – так и сразу... Кстати, сразу и поедем – к милиции.
– В Аммиачинске?
– Да.
– Да нет, вам надо сюда милицию вызывать, местную, – он тактично показал глазами в сторону Ленки. – Это же здесь случилось. Нельзя вам отсюда уходить. Это будет местная милиция расследовать...
– Нет-нет, только не местная. У нас там все свои, все сделают как надо. А тут везде коррупция, так что...
– Если не хотите – я сам позвоню, – водила с готовностью достал телефон.
– Я прошу вас – не надо! Этим наши займутся...
– Да не будут ваши этим заниматься! – негодующе воскликнул водила. – Где что происходит, там и расследуют, я это точно знаю! Уйдете сейчас – все пропадет, у них там своя экспертиза и все такое... Да вы даже место можете потом не найти: скоро стемнеет, они что, с фонариками там будут лазить?
– Я вас прошу... Давайте уже поедем побыстрее... Нам бы только домой добраться... Там все свои... Они все сделают, все решат...
– Хорошо, как хотите. Но вы делаете неправильно: надо вызвать милицию, оставаться здесь, ждать, потом показать им место, протокол писать, потом сразу с ними на экспертизу ехать...
– Господи, да я лучше сдохну... – еле слышно прошептала Ленка.
– Черт, вы почему такой тупой?!! – я от отчаяния едва не вывихнул вконец онемевшую челюсть. – Мы поедем сегодня или нет?
– Ладно, садитесь.
Мы уселись на заднее сиденье, водила уточнил:
– Полторы тысячи вас не разорят?
– Нет, нормально.
– Хорошо, – водила протянул мне трубку, но трогать машину с места почему-то не торопился. – Будешь звонить другу из милиции?
– Нет, просто другу.
– А в милиции есть свои?
– Да.
– Сначала им позвони. Своим. Они тебе тоже самое скажут: надо заявлять в местную милицию и оставаться здесь! Нельзя уезжать. Пусть они сюда приезжают, а вы пока здесь...
– Нет! Поехали уже, нам домой быстрее надо.
– Ладно, поехали, – водила наконец-то тронул машину с места. – Но вы делаете неправильно...
Я вызвонил Федю, сказал, чтобы брал деньги и ждал нас у горотдела. И подогнал туда всех, кого может: «скорую», родных, своих друзей из милиции, короче, всех, кто может понадобиться.
– Что-то случилось? – Федин голос мгновенно сел на четыре тона и охрип до неузнаваемости.
– Да, у нас беда.
– А что такое?!
– Ну... не по телефону. Короче, давай: подымай всех, кого можешь. Будем минут через сорок...
«Подымай кого можешь» Федя истолковал превратно.