Ксенос и фобос
Шрифт:
Он проверялся. Все-таки этому учили их неплохо. Но ни разу не сумел определить слежку. И отсюда вытекало два возможных варианта: во-первых, он мог просто устать и от этого чувствовать какую-то неуверенность и беспокойство, а вот, во-вторых, что хуже всего, он мог быть под полным контролем, когда в слежке участвуют десятки и сотни людей, машин, технических средств. Такую слежку можно определить только со стороны, да и то, имея тоже технические средства и десятки помощников. А он, сам объект слежки, никогда не сумеет показать пальцем на следящего - просто не выделит его из толпы.
Виктор еще раз
Со стороны он выглядел, наверное, обыкновенным студентом стоящего через площадь политехнического института. Среднего роста, даже невысокий на фоне сегодняшней молодежи, худощавый. Куртка с капюшоном, перчатки с обрезанными пальцами, теплые черные зимние джинсы с подкладкой, высокие шнурованные ботинки, за плечами плоский рюкзачок - вот только под капюшоном не было видно седины, выдающей его совсем не студенческий возраст. Ну, так, в аналитическом отделе министерства молодых лейтенантов не было. Все были в званиях, все были с опытом, да еще с каким!
В этот город, в Молотов, в очередную командировку, его послали не совсем обычным образом. Комиссия из работников службы собственной безопасности вылетела самолетом за два дня до него. А его, майора Кудряшова Виктора Степановича, старшего специалиста аналитического отдела, пригласили в эту службу телефонным звонком.
Виктор шел вверх по Компросу, автоматически отмечая встречные лица, иногда отворачиваясь от снега, слепящего глаза, и проверяя тех, кто шел сзади, и все раздумывал над событиями, которые не нравились ему с самого начала, а теперь не нравились все больше и больше.
Сам вызов в СБ для любого работника их системы был звоночком: мол, что-то у тебя не так. Однако его из приемной вежливо провели сразу к начальнику, который встретил на середине кабинета, пожал руку, предложил устраиваться за столом, и сам сел напротив. За боковым столом, для совещаний.
– Виктор Степанович,- с ходу начал всегда угрюмый лысый полковник, совсем недавно сменивший ушедшего на пенсию генерала.- Мы очень нуждаемся в вашей голове.
– Ха,- нервно передернул Виктор плечами,- рэзать будэте, да?
– Ха-ха,- так же угрюмо произнес полковник.- Могу еще раз - ха-ха, ха-ха. Нормально так, хватает?
– А вы думаете, когда вызывают к вам - это нормально?
– Ну, если вам нечего бояться - считаю, вполне нормально.
– Ой, да бросьте вы - нечего бояться! Ваша служба, как инквизиция, святее римского папы и выше любого закона. Если надо - у любого грехи найдете.
– Брейк,- поднял ладони перед собой полковник. Он подошел к своему столу, наклонился к микрофону переговорного устройства, и, нажав кнопку, скомандовал:
– Кофе, лимон, коньяк, шоколад. У нас гость.
Полковник, чуть прихрамывающий - говорили, что ранение в ногу он получил на совсем другой работе и по другому
– Спасибо, Алексей. Кстати, познакомьтесь. Алексей - Виктор,- повел рукой полковник.
Они пожали руки, внимательно рассматривая друг друга: если в таком месте предложено познакомиться - это неспроста.
– А теперь, Лёш, организуй нам один час свободы.
– Но, товарищ полковник...
– Час, Лёш, всего один час. Я очень прошу. Возьми все на себя.
Алексей бесшумно притворил за собой дверь, а полковник, откинув салфетку, предложил:
– Ну, Виктор Степанович, по рюмочке, за знакомство?
– В рабочее-то время?- хмыкнул Виктор.
– Вот именно. В рабочее время, в службе собственной безопасности, с ее начальником - коньячок. С лимоном.
– А у вас тут, выходит, можно?
– У нас - можно,- и присел напротив.- Понимаете, у нас с вами всего час. Я, понимаете, на самом деле очень занятой человек. Очень, да. А просто рассказать вам и показать то, что мы знаем, требует гораздо большего времени. Но самое главное: наши оперативники уже на месте, а вот аналитика у нас там надежного нет. Нам действительно нужна ваша голова. И, понимаете, не здесь она нужна, не в Москве, а именно там, чтобы анализ был оперативным, и чтобы опирался анализ не только на данные проверки, и чтобы на этот анализ могли опираться уже дальнейшие действия оперативников.
– Я работаю в другом отделе и специфика наша, знаете ли...
– А вот вам распоряжение о прикомандировании, вот оно у меня,- достал полковник из кожаной папки, лежащей на столе, листок с печатью и знакомой подписью.
– Ну, и зачем тогда были эти игры? Коньяк этот, вызов к вам, предложения, просьбы. Есть команда - я выполню.
– Понимаете, Виктор Степанович, команда - командой, а вот объяснить вам, что происходит, никто не сможет. И я, похоже, не смогу. Да, да... И еще одно. Мы хотим, чтобы вы там работали под прикрытием.
– Как в кино, прямо... "Агент под прикрытием"... Я же не оперативник, не боец, аналитик я!
Смех смехом, а вот уже третий день Виктор жил в квартире, ключ от которой ему передал Алексей возле камеры хранения на Ярославском вокзале при прощании. И паспорт у него стал другим, с другой пропиской. Листок с новой биографией он прочитал несколько раз и сжег в туалете вагона, в котором сутки ехал до места назначения.
Теперь утром он выходил из дома, раскланиваясь с сидящими во дворе бабушками, и гулял по городу, слушая уже привычный местный быстрый говорок с ударением, повышением тона, на последних словах в фразе. Покупал газеты, осваивал местный транспорт. В первый же день он прокатился на трамвае, а потом на автобусе до самого верха карты, которую купил на площади у вокзала, до северной оконечности города, до пляжей и лодочных станций. А потом в обратную сторону доехал до местного аэропорта, рассматривая дома по сторонам, вслушиваясь в разговоры.