Ксенос и фобос
Шрифт:
– Вам - туда.
Клацнули вперебой затворы, досылая патрон в патронник, побледневший парень с большим чемоданом на колесиках, обклеенным яркими этикетками, шарахнулся в сторону и пошел, наконец, за шлагбаум. В Зону.
Проверка прекратилась. Майор с некоторым напряжением следил за ним, постепенно, по мере удаления парня, расслабляясь. Хлопнула вдали дверь автобуса.
Сидорчук повернулся к следующему:
– Ваши документы... Это ваши вещи? Оружие есть? Пройдите к шлагбауму.
– Следующий. Документы. Оружие есть? Стоп!
– Предъявите документы на право ношения оружия.
– Майор, я же в Зону иду, так? Какие могут быть в Зоне документы?- крепкий мужик в просторной серой ветровке, улыбаясь и разведя руки чуть в стороны, сделал шаг вперед.
– Назад!
Над головами оставшихся еще в строю ударила короткая очередь.
– На землю! Лежать!
Все попадали лицом вниз.
Один из автоматчиков тут же прижал коленом распластавшегося крабом владельца оружия и сноровисто застегивал наручники, заведя ему руки за спину.
– Встать,- дернул его за плечо, и на одном дыхании,- Вы задержаны по подозрению в принадлежности к незаконным вооруженным формированиям. Вперед. И без шуток. Стреляем на поражение.
Майор дождался, пока увели задержанного, потом укоризненно посмотрел на остальных:
– Ну? Кино насмотрелись, что ли?- устало сказал он.- Как вы себе нашу Зону представляете, а? Как у Стругацких, что ли? У нас самый обычный город. Запомните: обычный. И мы в нем живем. И работаем. И законы у нас, между прочим, действуют. И дружинники по улицам ходят. Что вы себе выдумали там? Зачем к нам - с оружием? Эх-х-х... Ладно. Следующий!
Вскоре у шлагбаума стояла группа из восьми человек. Сидорчук помахал рукой, автобус, так и стоящий невдалеке в ожидании, зафырчал, задымил, развернулся и резво покатил по пустому шоссе.
– Ну, вот, значит. А мы с вами пойдем туда пешком.
– Как - пешком? С вещами?
– А вот так. Кто не хочет - можете остаться. Скоро транспорт пойдет обратно. Через пару дней, а то и раньше, будете в Москве. Кто со мной - пешком. Только пешком. И пока идем, мы все обсудим, поучимся терпению, научимся вежливости и послушанию... Дисциплине. Ну? Кто еще останется?
– Я не смогу столько нести,- нахмурился тот, что был в числе последних проверенных.- У меня тут аппаратура, кино- и видеокамеры...
– Не сможете нести - оставьте. Бросьте вон в канаву, что ли.
– Как - в канаву? А сохранить? Разве нельзя отдать на сохранение, и чтобы на обратном пути все вернули?
– А кто вам пообещал обратный путь? Я вот пока ни одного человека обратно не проводил. Да и не выпустят обратно никого. Не положено это - выпускать кого-то из зоны чрезвычайной ситуации.
– Как это? Мы так не договаривались,- рванул хозяин аппаратуры от шлагбаума. За ним, неуверенно оглядываясь, отошел еще один - наверное, его товарищ или ассистент.
– Ну, и ладно. Ну, вот и хорошо,- заулыбался майор.- Пошли за мной, ребята.
И первым шагнул в Зону, помахав на прощание рукой вставшему
***
По ночам в городе было очень тихо. Патрулирование ночное еще по лету отменили, оставив дружинников только в светлое время суток. Не стало как-то вдруг шумных задиристых компаний, только и ожидающих поздних прохожих. Не появлялись больше "синяки", караулящие у магазинов и просящие каждого "хоть копеечку за ради бога - сдохну ведь". После работы все быстро и молча грузились в бесплатные автобусы, которые развозили их по домам. У кого были малые дети - забегали за ними в детский сад, кучковались там, сбивались в стайки, а потом все вместе шли в свои кварталы.
Как только наступали вечерние сумерки, зажигался свет. Фонари горели всю ночь, отключаясь только с восходом. На пустых ярко освещенных улицах было знобко и страшно. Как в старых фильмах о зомби или же про войну, когда все ушли уже куда-то, а дома стоят еще совсем целые, и ждешь, что вот-вот из-за угла вывернет какое-то чудовище. Когда в кино так и случается - вздрогнешь и выругаешься восхищенно. Девчонки, так и завизжат в голос. А тут просто было неуютно. Не по-домашнему было сейчас в своем городе.
Тем более, что все уже знали, не как по весне, что люди пропадают и не возвращаются, что все больше и больше таких пропавших, а от чего и почему - никто так и не знает.
Ученые и уфологи, пробивающиеся в город, рассказывали о каком-то "проколе", о "пересечении миров", о неудачном эксперименте со временем и пространством, даже об эпидемии непонятной, коснувшейся, мол, только местных горожан. Мол, потому и зону чрезвычайной ситуации объявили, потому и не выпускают никого - чтобы заразу по стране не разнести.
Вариант с заразой был, с одной стороны, вполне логичный. Тогда объяснялись все меры, принятые московским руководством: и карантин, и то, что не выпускают никого из города. Но тогда становилась совершенно не логичной акция по сбору "наших" по всей стране, когда везли их и везли, как бы стараясь заполнить пустые места, заменить выбывших.
Ученые же приезжали без специальных костюмов. Без фантастических скафандров и даже без простых марлевых масок. И не кровь проверяли на вирусы у всех встреченных, а все больше какую-то физическую аппаратуру устанавливали, пытаясь перекрыть весь город своими антеннами и проводами. Что они там улавливали, и улавливали ли, никто не знал.
Искали, говорят, еще того парня, что рассказывал странные истории, будто попал к нам из другого, параллельного измерения. Искали, но не находили. Вот вроде все о нем слышали, только показывали в разные стороны.
Еще искали они корреспондента местной молодежки Дашу Аникину. Но кто же теперь найдет ее в городе? И справочная не работает, и милиции со всей их системой не наблюдается. Кого спрашивать? Куда ехать? Так, в разговорах мелькало: а Дашу не знаете, случайно, не встречали?