Кто будет президентом, или Достойный преемник
Шрифт:
Познакомились они при весьма интересных обстоятельствах. Мохов, будучи сильно навеселе (ох, любил Хозяин это дело), выходил из ресторана. Выходил-то Виктор Олегович нормально (насколько вообще может быть нормальным человек, приговоривший литровый графин водки), но едва переступил порог ресторана, как в голове у него помутилось, а в глазах замелькало.
«Развозит, — успел тогда сообразить Мохов. — Надо что-то предпри…»
Однако предпринять он ничего не успел. Лишь увидел, как асфальт покачнулся и стал
«Развезло», — понял Виктор Олегович и, будучи по природе фаталистом, отдался во власть враждебных стихий, позволив этим стихиям делать с собой все, что им заблагорассудится. Сквозь вату в ушах он услышал чьи-то торопливые шаги, а потом почувствовал, как чьи-то ловкие пальцы шарят у него по карманам.
Мохов сделал над собой усилие и слегка приоткрыл глаза. Реальность продолжала метаться перед глазами, и в центре этой свистопляски Мохов увидел подпрыгивающее и двоящееся желтое пятно.
— Ты кто? — выдавил из себя Виктор Олегович.
— Прохожий, — ответил незнакомец, продолжая обшаривать карманы Мохова.
Виктор Олегович хотел смазать наглецу по морде, но промахнулся и завалился набок.
— До… документы не трогай, — прохрипел он, поняв, что печься о целости бумажника поздновато.
— Не трону, — пообещал незнакомец.
— Спасибо, — выдохнул Мохов, закрыл глаза и окончательно отключился.
Сквозь хмельную дрему он слышал какие-то шумы, ощущал прикосновение чужих рук, но все это было где-то там, далеко-далеко, за пределами огромного тела, которое вдруг стало Виктору Олеговичу чужим, а сам он превратился в крошечный, слабо пульсирующий проблеск сознания, окутанный со всех сторон бесконечной, давящей тьмой.
Первое, что увидел Мохов, придя в себя, было то же желтое пятно. Только теперь оно приобрело черты и превратилось в лицо раскосого, ухмыляющегося парня.
— Ну? — сказал парень. — Очнулись?
Виктор Олегович почувствовал, что по лицу его бежит что-то холодное.
— Это… — попытался он выговорить.
— Вода, — договорил за него парень. — Холодная минералка. Я протер ею ваше лицо.
— За…зачем?
— Чтобы вы пришли в себя.
— Зачем? — снова спросил Мохов, пытаясь сосредоточиться на лице парня.
— Вы очень упитанный господин, — весело ответил незнакомец. — Мне тяжело будет вас тащить. Может, попробуете пойти сами?
Мохов поднял ватную руку и провел ладонью по лицу.
— Ух… — проговорил он. Затем пошевелил головой, пытаясь оглядеться, поморщился от боли и промямлил: — А… где я?
— В своей машине, — ответил парень. — Я достал из вашего кармана ключи, подогнал машину к двери ресторана, погрузил вас и привез сюда.
— Погрузил… — повторил Мохов и сощурил тяжелые веки. — Как погрузил?
— Не
Мохов попробовал подняться — молодой человек тут же пришел ему на помощь. В висках у Виктора Олеговича стучало. Кряхтя и морщась от боли, он сел, обвел дикими глазами салон машины, остановил взгляд на незнакомце и сказал:
— А ты, брат, откуда меня знаешь?
— Оттуда же, откуда узнал ваш адрес. Из вашего паспорта. Кстати, если я не ошибся, мы сейчас находимся аккурат возле вашего подъезда.
— Да? — рассеянно сказал Мохов, выглянул в окно, облизнул опухшим языком пересохшие губы, снова посмотрел на парня и грубовато спросил: — Это ты меня сюда привез?
— Я, — смиренно ответил тот. — Уж простите за самоуправство.
— Ловко, — сказал Виктор Олегович и через силу усмехнулся. Он уже начал трезветь, а значит, с момента выхода из ресторана прошло не меньше часа.
— Так как? Вы можете идти? — поинтересовался, разглядывая его взлохмаченную голову, незнакомец. — Или мне еще кого-нибудь нанять в помощники.
— Не надо помощников, — сказал, уже вполне овладев своим голосом, Виктор Олегович. — Дай мне минут десять, и я буду как огурчик.
— Ну, это вряд ли, — улыбнулся парень. — Так быстро никто не трезвеет.
— Я трезвею, — ответил Мохов. Он сглотнул слюну и снова поморщился. — Слушай, приятель… возьми деньги и сгоняй в магазин за холодным квасом, а? Сушняк душит, мочи нет.
Желтолицый парень криво ухмыльнулся.
— Я не приказываю, я прошу, — проговорил Мохов. — И я тебе… заплачу.
Незнакомец брезгливо дернул губой.
— Оставьте ваши деньги при себе, — сухо сказал он. — Если бы я хотел, я бы давно уже выпотрошил ваш бумажник.
— Да… Прости…
В голове у Мохова бухнуло, и он застонал. Парень вгляделся в его искаженное болью лицо.
— Я принесу квасу, — тихо сказал он. — Где здесь ближайший магазин?
— Там… — Виктор Олегович слабо махнул рукой. — За углом… дома.
Парень кивнул и выбрался из машины. Спустя десять минут Мохов пил из горлышка пластиковой бутылки ледяной квас — жадно, большими глотками, чувствуя, как постепенно проясняется его голова и отпускает похмелье.
Когда бутылка опустела, Виктор Олегович вытер мокрый рот рукавом пиджака, рыгнул и сказал:
— Ну, вот. Теперь я в норме. Спасибо, приятель, ты здорово меня выручил.
— А ведь вы и правда протрезвели, — удивленно произнес парень. — В первый раз такое вижу. Как вам это удалось?