Кто где? Я – это я или я – это он?
Шрифт:
Итак, ключевой вопрос сюжета романа таков: в какой момент в течение данной трансформации произошла перемена? Когда прекратил существовать один человек (имеющие тело) и когда начала существовать в новом теле другая личность (головной мозг)? То есть когда возник вопрос: Кто жив? Кто мертв? Если вы немного поразмыслите над этим вопросом, то станет ясно, что здесь не может быть какого-то одного конкретного момента – словом, не может быть конкретной минуты, часа, дней и месяцев, в которую прекращает существовать одна личность и начинает существовать другая личность. Все зависит от полноты нейрореабилитации.
В книге читателям преподнесено, что имеет место некий постепенный
Осмыслить то, что через определенное время (время затраченное на нейрореабилитацию) в этом мире будет жить тот, которому было пересажено тело другого человека, так как он обладать специфической особенностью – личностью, даеко не просто. Но что в том человеке будет такого, что сделает его тем самым человеком, приобретшего новое тело? До сих пор мы говорили об этом, как кажется, о сумасшедшем уровне причудливого научно-фантастического эксперимента. Но сейчас, в свете экспериментальной философии становится реальностью все же феномен пересотворения личности.
Экспериментальные философы начали размышлять о подобного рода проблемах, и мысль, что, возможно, такое исследование – исследование, исходящее из нашей очень абстрактной традиции философской рефлексии – действительно может пролить определенный свет на многие спорные моменты реальности. В этом аспекте, данный философский эксперимент демонстрирует, что суждения людей о том, насколько меняется «Я», оказывают влияние на ощущение ими разницы между самими собой и другими людьми. «Я» отличается удивительной стабильностью, люди думают о себе как о фундаментально отличающихся от других людей – этого человека из будущего с ним связывают особенные узы, которые не свойственны никому другому.
В результате философского эксперимента «Кто где? Я – это Я или Я – это он?» доказывается, что наше сознание полно всевозможных процессов. У всех нас есть разнообразные убеждения, цели, ценности и эмоции, но не всё это подчинено одному знаменателю. Некоторые из этих вещей репрезентируют наше настоящее «Я» – ту личность, которой мы в глубине души являемся. Однако, у нас также может быть множество других убеждений, которые мы будем вынуждены так или иначе принимать. Все перипетии дилеммы приведены в нашем научно-художественном сочинении, которое является свообразным и наглядным материалом философского суждения.
Известно, что на протяжении тысячелетий философов интересовал вопрос: чем есть истинное «Я»? В частности, они задавались вопросом: из всех составляющих нас частей, какие из них являют истинное «Я», а какие – лишь некий поверхностный слой, то есть ту часть нас, которая не есть нашим ядром? Если обратиться к древнегреческим философам, например, к Платону и Аристотелю, то мы найдем суждение, что наша способность к умозаключению, к рефлексии – и есть наше истинное «Я». Этот вопрос тоже составляет интерес для экспериментальных философов, однако этот вопрос более интересен в несколько ином виде. Экспериментальные философы не пытаются поставить вопрос: «Действительно ли каждый человек имеет истинное «Я», и если да, то что оно из себя представляет?»
Вообще, вопрос: «Мыслит ли человек себя самого и других людей через концепт истинного «Я», и если да, то как человек определяет, что есть частью этого «Я»,
Сущность мысленного эксперимента состоит в том, что случилось так, что братья (Салих, Мурат) попали в автокатастрофу. У Салиха оказалась травмы внутренних органов, несовместимая с жизнью, тогла как у Мурата – разможжение головного мозга. Кстати, мысленно создан противоположная клиническая ситуация, что также важно для философской интепретации последствий. В этой клинической ситуации хирургам ничего не оставалось сделать, как пересадить Салиху головной мозг его родного брата Мурата. Итак, с учетом двух обозначенных частей «Я» нас интересует следующий вопрос: какое из этих «Я» подлинно? Мера индивидуального различия представляет собой лишь один пункт, и звучит он так: «Кто жив? Кто мертв? Кто где? Остался жить Мурат за счет тела брата или, наоборот, остался жить Салих в своем теле, но с мозгами Мурата?
В книге показано, «те эмоции и бурлящие в нем побуждения как раз и являются голосом его истинного «Я». Этот голос говорит Салиху о том другом образе жизни, который он мог бы вести – где он мог жить нормальной человеческой жизнью, обзавестись семьей, женившись на любимой Лере, трудится во благо себя и своих будущих детей. Обсуждается вопрос – кто где? Получается не то чтобы люди в целом думают, что подлинное «Я» выражается через головной мозга, а следовательно, разум, и не то чтобы люди в целом думают, что истинное «Я» выражается через тело.
Как известно, за истинное «Я» люди принимают те стороны человеческой личности, которые им кажутся правильными с точки зрения морали. В книге говорится о том, что часто люди воспринимают тело человека, а не его головной мозг, тогда как истина кроется в том, что истинным я обладает тот человек, которому пересадили тело. Следовательно, жив Салих, а тело его брата – Мурата, которую он начинает носить является лишь как нечто примыкающее извне. И психологическая драма заключается в том, что Салих осознает эту правду и не может избавиться от чувства скорби по брату, хотя в глубине души в полной мере осознал свое «Я» в новом теле.
Попробуем оценить поступок Салиха с позиций экспериментальной философии, то есть с точки зрения морали. Здесь наблюдается поразительная асимметрия. Когда люди настолько обуреваемы эмоциями, что совершают что-то нравственно неприемлемое, то другие склонны считать это оправданием, так как девиантную личность Салиха олицевторяют с телом прежнего Мурата, который был покладистым и достойным человеком по жизни. Что интересно, люди не выражают того порицания, которое было бы уместно в отношении совершившего подобный поступок нового человека – Салиха. Итак, у нас есть идея сущности, и когда мы применяем эту идею к «Я», мы получаем наше понятие истинного «Я». А что мы получаем в случае суждения над истинным «Я», так это некий побочный продукт нашего общего способа мышления о вещах, которые в нашем восприятии обременены сущностями.