Кто хочет процветать
Шрифт:
Дима внутренне вздрогнул, услышав за собой шаги. Он нажал на кнопку вызова лифта и хотел оглянуться, как почувствовал, что в спину ему упирается ствол. Бедакову казалось, что он отчетливо произнес: «Что это значит?» Но на самом деле он пошевелил губами, не издав и звука.
— Если не будешь делать глупостей, останешься целым, — раздался мужской голос.
Двери лифта открылись, и Бедаков, подталкиваемый дулом, вошел в кабину. Рука в черной перчатке безошибочно нажала на кнопку этажа, где он жил.
Бедаков мысленно молил, чтобы кто-нибудь курил на площадке перед лифтом, хотя
Диме со второй попытки удалось справиться с замками собственной квартиры. Вошли.
— Включи свет! — раздался голос. — И проходи в комнату.
Он выполнил приказание.
— Садись!
Бедаков сел в кресло и с силой зажмурил глаза. «Не буду открывать! Он не надел мне на глаза повязку, значит, после того, как получит то, что ему надо, убьет меня. А я его попрошу не убивать. Я ведь его не видел!»
Бандит, как определил напавшего на него Дима, тоже сел в кресло и сказал:
— Можешь открыть глаза.
Бедаков проскулил:
— Нет, уж лучше так. Вы берите, что вам нужно, и уходите. Не убивайте только.
— Хватит в жмурки играть! — рявкнул бандит.
Бедаков с испугу открыл глаза… и перевел дыхание. На лицо бандита была натянута шапка с прорезями для глаз. «Значит, убивать не будет!»
— Что… что вам надо? — очень вежливо спросил Дима.
— Мне надо знать, каким образом ты получил тетрадь Валентины Милавиной?
Ресницы Бедакова затрепетали, зрачки расширились, нижняя губа отвисла.
— К… какую тетрадь? Я… я не понимаю… — осторожно выразил он свое непонимание.
Бандит поправил шапку и погладил лежавший на коленях автомат с укороченным стволом.
— Мне, как ты догадываешься, некогда выслушивать твои бредни, — с расстановкой проговорил он. Встал с кресла, подошел к Бедакову и стволом автомата приподнял его подбородок. — Быстро!
Бедаков шумно сглотнул слюну и прошептал:
— Скажу… все скажу… я не виноват… мне позвонили…
— Кто?
— Не знаю! Честное слово, не знаю! — устремил умоляющий взгляд на бандита Дима. Тот отвел дуло чуть в сторону:
— Ну!..
— Я… я… — заторопился Бедаков. — Я… сидел в баре… Вдруг звонок, и голос не то мужской, не то женский… Короче, специально искаженный, предложил мне купить, прошу учесть, купить за десять тысяч евро тетрадь Милавиной. Я… подумал и согласился. Не пропадать же ее разработкам.
— Правильно, — с насмешкой проговорил бандит, — лучше их присвоить.
Руки Бедакова задрожали, голос пропал.
— Тогда… — вновь обретя возможность говорить, продолжил он, — я об этом не думал… Короче, я согласился. Мне перезвонили через несколько дней и назначили место и время: Енисейская улица, третий проезд от станции метро в сторону центра. Деньги положить в бумажный пакет и держать в руке. В двадацать один час. Прежде чем отдать деньги, я, естественно, хотел ознакомиться с содержанием тетради, но все вышло так неожиданно, хотя я это и предвидел отчасти… Я стоял, ожидая мотоциклиста. Об этом столько рассказывают в криминальных новостях! Но он появился, повторяю, настолько неожиданно, что я ничего не успел сообразить. Точно из-под земли передо
— У убийцы!
Голова Бедакова мелко затряслась.
— Я этого не знаю! Мне предложили — я купил. — Он облизал пересохшие губы. — А что, лучше было бы, чтобы она вообще пропала?
— Лучше было бы честно объявить, что ты выкупил тетрадь, и выпустить духи под маркой Милавиной.
— Кто бы их стал покупать после того, что случилось с ней?
— Вкусы непредсказуемы, — скорее себе, чем Бедакову, ответил бандит. — Но отчего ты начал не со «Снежного ветра»?..
— А вы хорошо осведомлены, — с удивлением заметил тот.
— Так почему ты начал не с первых духов?
— Идея придать строфе аромат мне понравилась, но… Первые духи, «Снежный ветер», слишком сложны по составу. У меня не получились эти блестки… Необходимо было время, а ввиду моих личных обстоятельств я был вынужден спешить. Поэтому начал со вторых, с «Дыханья».
Бандит задумался, Бедаков позволил себе шевельнуться, и тут же ствол уперся ему в шею.
— Давай тетрадь!
— Что?! — в ужасе фальцетом воскликнул он и принялся защищаться: — Я же заплатил… я же не украл… Это коммерческая сделка… Я же не знал, что это был убийца, а может, и не убийца, а перекупщик…
Бандит спокойно выслушал сбивчивую тираду и повторил:
— Тетрадь!
— У меня ее нет! — брякнул Дима.
Бандит навел дуло автомата на его колено:
— Сначала хочешь инвалидом стать, так? Ведь все равно после выстрела взвоешь и отдашь.
Дима побледнел, закивал головой, онемев от страха, и показал жестом, что ему нужно пройти в другую комнату. Бандит последовал за ним. Бедаков достал из шкафа обувную коробку и вынул из нее тетрадь.
Бандит перелистал ее и, убедившись, что это именно та тетрадь, сказал:
— Завтра сделаешь официальное заявление, что технологическая разработка духов «Дыханье» принадлежит Милавиной.
Бедаков едва не лишился чувств. Он смотрел в глазной разрез на шапке бандита и молчал, потрясенный его приказанием.
— Нет… — тихо произнес Дима. — Нет… Прошу, умоляю… — его голос приобретал силу, — не принуждайте меня делать это. Для меня это конец.
— Ничего, выживешь.
— Нет! — уже не замечая автомата, бросился он к бандиту. — Нет! Поймите, это крах, это смерть… Мне больше не подняться, если меня обвинят в плагиате. У вас тетрадь, вы можете изготовить все остальные духи. Только оставьте мне эти. Умоляю! — воскликнул он и упал на колени, но не перед бандитом, а от отчаяния.