Кто мы на самом деле? О бессознательном образе тела

Соловьева Ирина

Тазовый блок включает таз и ноги. Он связан с важнейшими правами: на жизнь, на сексуальность, на удовольствие, на базовый гнев (позволяющий себя защищать). Связан с базовым доверием к миру, с возможностью опереться на других людей и на себя. С движением по жизненному пути. С корнями – предками, семейным Бессознательным.

Сегмент живота (иногда его называют «животным» блоком, что в русском языке вносит небольшую путаницу: изначальное слово – «живот», а не «животное»). Здесь «живут»: страх за жизнь, наши желания, умение удовлетворять свои потребности (заботиться о себе). Внутренний Ребенок. Умение принимать (как память о пуповине).

Диафрагмальный блок. Его иногда называют социальным:

в нем живут социальные страхи, точнее – страх быть отвергнутым социумом. Проявляется через смущение, робость, застенчивость, а также стыд. Борьба за свое место в «стае», то есть в социуме.

Грудной блок, кроме грудной клетки, включает также руки и плечи. Он связан с подавлением самых глубоких, сердечных чувств. Не «животных», а сердечных, так называемых высоких. Например, в тазовом блоке живет животная ярость, а в грудном – праведное негодование… Также в грудном блоке живет достоинство. Контакты с миром, с людьми, сердечные взаимосвязи. Контроль и ответственность.

Шейный блок связывает ментальную и эмоциональную сферу: осознавание чувств и возможность контроля над ними. Здесь также «прописалось» право на экспрессию – на выражение, как себя в целом, так и своих чувств, желаний… И возможность принимать («глотать»).

Челюстной (оральный, стоматический) блок включает нижнюю часть головы (ниже глазниц). В нем «застряли» невыговоренные слова и так называемая оральная агрессия: ярость на Объект в сочетании с потребностью в нем. Здесь, как и в шейном блоке, живет тема экспрессии и возможности принимать.

Глазной блок (верхняя часть головы). Контакт с реальностью (право видеть вещи такими, какие они есть) и страх реальности. Сверх-контроль, ментальная сфера, долженствования. «Видение» как метафора – умение видеть суть вещей, интуиция.

При этом, согласно Райху, блоки формируются снизу вверх: первым в раннем детстве образуется тазовый блок, последним – глазной. Будучи психоаналитиком, Райх придавал большое значение вопросам сексуальности и полагал, что самая первая травма, с которой встречается ребенок, и самая сильная – ограничение сексуальности. Однако современная ТОП далеко ушла от классических психоаналитических взглядов и рассматривает формирование структуры характера и мышечного панциря еще с внутриутробного развития, когда актуален вопрос не сексуальности, а выживания. В этот период в случае угрозы у плода формируются определенные хронические мышечные напряжения (например, в животе вокруг пуповины, в шее и плечах – попытка втянуть голову, спрятаться, и др.). Сексуальность же – один из базовых вопросов, но не самый главный. Поэтому современная ТОП говорит о том, что мышечный панцирь имеет индивидуальный узор формирования, в зависимости от конкретной жизненной истории, а не формируется четко снизу вверх.

В. Райх также утверждал, что в норме у каждого человека присутствуют два блока: тазовый и диафрагмальный, потому что в социуме неминуемы ограничения сексуальности (тазовый блок) и социальные запреты (диафрагмальный). Остальных блоков в идеале быть не должно.

Современная ТОП говорит о том, что мышечный панцирь не враг, от которого надо избавляться. Это – необходимая защита, способ адаптации. Лишить человека мышечного панциря, сняв все блоки, убрав напряжения, – все равно что оставить моллюска без раковины. Мышечный панцирь необходим, ведь мы живем не в идеальном мире и должны быть защищены. В норме мышечный панцирь есть, просто он должен не мешать адаптации, а способствовать. Он становится проблемой тогда, когда теряет функцию адаптации, а то и начинает мешать. Ведь защита, которая когда-то была необходимой, потом перестает быть нужной, а может и стать вредоносной. Например,

шуба спасает зимой, не нужна весной, а летом вообще опасна. Поэтому мы говорим не о снятии мышечного панциря, а о коррекции. Он должен быть оптимальным, и для каждого человека этот «узор» свой.

Образ тела отображает нашу структуру характера (психологический тип) и мышечный панцирь, поэтому может использоваться для их диагностики и коррекции. Он появляется на стыке телесного и психологического. Его искажения заставляют искажать представление о себе и искаженно строить свою жизнь – не в соответствии со своими истинными желаниями, способностями, возможностями. Эти искажения (или дисторции) могут быть следствием как телесного, так и психологического воздействия на ребенка.

Если младенца туго пеленали, ограничивали движения рук, то их внутренний образ может исказиться – ребенок начнет ощущать свои руки более слабыми и короткими, чем это есть на самом деле. Символически руки отвечают за установление контактов с миром: за право установить границу, проявить активность, дать и взять… Короткие руки в образе тела говорят о пассивной жизненной позиции, неумении себя защитить и обозначить свои границы. Именно это и происходит с детьми, чьи руки в движении сильно ограничивались: формируется ощущение собственной слабости и беспомощности. Впоследствии может проявиться сценарий Жертвы – пассивность и неумение себя защитить. В нашем примере мы видим влияние на образ тела со стороны физического, телесного фактора.

Но к точно такому же искажению телесного образа Я и поведенческим паттернам может привести воздействие со стороны фактора психологического. Часто взрослые бывают неосторожны в речи и, сами того не понимая, используют эмоционально заряженные слова с сильным символизмом: «Убери руки», «Куда тянешь руки», «Шаловливые ручонки», «Ты безрукий», «Руки-крюки», «Руки пообрываю» и т.д. Такие послания наносят определенную травму: искажается образ тела – он словно «втягивает» руки, делая их более короткими, чем они есть в реальности. Что опять же приводит к пассивной жизненной позиции, неумению себя защитить и неправильной жертвенности.

Образ тела – огромная книга, наполненная знаниями. Он может рассказать про наше детство, отношения с родителями, психологические травмы, психосоматические заболевания, психологический портрет, индивидуальную жизненную стратегию… Но эту «книгу» нужно научиться читать – и понимать прочитанное. Этому и посвящены следующие главы.

Глава 2. Диагностические возможности телесного образа Я

Дано мне тело – что мне делать с ним,

Таким единым и таким моим?

Осип Мандельштам

2.1. Методика «Промеры по М. Фельденкрайзу»

– Сейчас я вашего мальчика измерять буду…

Мультфильм «Простоквашино» (по рассказам Э. Успенского)

Исследование бессознательного образа тела открывает огромные возможности для диагностической и коррекционной работы. Пока эта тема мало изучена, но есть все шансы, что в дальнейшем она будет развиваться.

Осенью 2000 года на семинаре по телесно-ориентированной психотерапии я узнала о системе Мойше Фельденкрайза, о его работе с образом тела: респонденты с закрытыми глазами показывали размеры частей своего тела, исследователь проводил замеры. Осенью 2001 года я составила свой вариант методики на основе идеи М.Фельденкрайза, и сперва проводила исследовательские работы как студентка РГГУ, а потом стала преподавателем в ИПиКП, и исследования проводились под моим научным руководством.