Кто на папочку?
Шрифт:
— Все, давай, не могу говорить, — быстро попрощался Марков и, улыбнувшись, обратился ко мне. — Мой сонный гномик проснулся? Как спалось?
— Хорошо, подушка очень удобная. Спасибо, — притворилась, что ничего не слышала, а сама никак не могла понять, как отношусь к словам Димы.
Все это время я думала, что для него это лишь веселая игра, которая скоро наскучит. Новые ощущения, ребенок, попытка выстроить отношения длиннее, чем на одну ночь… Неужели он действительно относится ко мне серьезно? Хочет создать семью? Он уже называет нас с малышкой своей семьей в разговоре с другом… Эти слова, произнесенные мужчиной, отозвались
— Не за что, гномик. Ты не голодная? Или, может, в туалет нужно? Я посмотрел, тут по пути будет неплохой ресторан. Можем заехать. Потом еще около часа ехать, но останавливаться уже не будем.
— Хорошо, давай заедем.
— Как скажешь, — подмигнул Дима в зеркало заднего вида. — Еще минут десять. Просыпайся пока.
Ресторан действительно оказался неплохим. Уютная атмосфера, вежливые официанты, вкусная еда. В очередной раз я чувствовала искреннюю заботу о себе, и это было безумно приятно. Дима вел себя галантно: открыл мне двери, отодвинул стул, когда мы садились. Он стойко терпел мои метания — я никак не могла выбрать что-то одно. Глаза разбегались, и хотелось попробовать несколько блюд. Аппетит разыгрался не на шутку. Даже было стыдно перед мужчиной, но он лишь с улыбкой умиления наблюдал за мной, а потом подозвал официанта и заказал все, из чего я пыталась выбрать.
— Но я же все это не съем!
— Значит, понадкусываешь, — хохотнул Марков и взял меня за руку. — Я хочу… Карин, я хочу дать тебе все, что смогу, — его лицо в миг приобрело серьезный вид, а в глазах плескалась такая нежность, что я совсем растерялась.
Наверное, не услышь я разговора в машине, подумала бы, что это все игра, но теперь чувствовала искреннее отношение мужчины. Он медленно, но верно стал неотъемлемой частью моей жизни. Марков всегда был рядом, и если поначалу его присутствие напрягало, то сейчас, наоборот, становилось страшно от мысли, что он исчезнет.
— Эй, ты чего? — забеспокоился он и вытер большим пальцем слезу, скользящую по моей щеке. — Я тебя обидел чем-то?
— Нет-нет, — мотнула головой. — Прости. Просто…
— Ты можешь сказать мне все. Карин, я не телепат. Хочу, чтобы ты доверяла мне.
— Я…
— Подожди, — Марков взял меня за руки и сжал, явно нервничая. — Я знаю, что облажался. Наговорил тебе черт знает что, да и заносит меня частенько. Да, я не идеален, но… Для тебя, для вас с дочерью я постараюсь измениться. Я уже стараюсь.
— Я вижу, Дим. И ценю это. Если честно, я даже не думала, что ты можешь быть…таким. Но я боюсь, — призналась честно.
Не знаю, почему, но с Марковым чувствовала себя свободно. Могла рассказать ему обо всех своих переживаниях. В какой момент пришло доверие к нему? Понятия не имею. Может быть тогда, в магазине, когда он помчался покупать красивое платье для дочери, или сработало его постоянное присутствие рядом, или готовность бросить все свои дела и примчаться, если мне что-то нужно.
— Боишься чего?
На этот вопрос ответить было сложно. Что я могу сказать? Что боюсь момента, когда игра в семью станет для Димы скучной и неинтересной? Или того, что рано или поздно его любвеобильная натура возьмет верх, и Дима пустится во все тяжкие? Разве я имею право обвинять человека в таких вещах заранее? Ведь этого может и не произойти. Но как же страшно! Да, я ему доверяю, но от этого паника захлестывает еще сильнее.
— Я не брошу вас, слышишь? Этого не произойдет. Вы — моя семья, я всегда буду рядом, — отчаянно зашептал Дима, словно почувствовал мое состояние. Может, мне показалось, но в его взгляде промелькнул неподдельный страх. — Ты же этого боишься, верно?
— Дим…
— Молчи. Просто молчи, Карин. Я понимаю, что сам виноват в этом. Вел себя, как идиот поначалу. И я благодарен, что ты даешь мне шанс. Я его не упущу. Ты не пожалеешь, — мужчина пересел ближе ко мне и, обняв, поцеловал в макушку. — Не отпущу тебя. Хоть что делай, но ты моя. Никому не отдам.
От Димы такие слова слышать было непривычно. Это совсем не вязалось с его изначальным образом. Да что там, я с каждым днем узнавала этого мужчину с разных сторон и поражалась его многогранности.
— И чего смеешься? Я серьезно говорю. А будешь сопротивляться, прикую к батарее, — насмешливо протянул Марков. — Ты на всю жизнь попала, крошка. Я, похоже, однолюб.
— Ты однолюб? — прыснула от такого сравнения.
— А что ты удивляешься? Я до этого никогда не любил. И не планировал. А тут ты, мой неприступный гномик. Околдовала меня…
— Что? — удивленно посмотрев на Маркова, спросила. Он мне в любви признался только что? Я не ослышалась?
Дима уже открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Как раз в этот момент подошла официантка с нашим заказом. Чмокнув меня в нос, Дима пересел на свое место и, потирая ручки, пожелал мне приятного аппетита. Я же не знала, радоваться этому или наоборот. Ведь Марков уже озвучил свои чувства, а я… Что чувствовала я?
Определенно этот мужчина стал важным для меня, я тянулась к нему, его прикосновения и легкие поцелуи уже воспринимались как что-то само собой разумеющееся. Рядом с Димой хорошо, не буду лукавить. Он заряжает своей неуемной энергией, наполняет светом и при каждой встрече умудряется поднять настроение, даже если оно практически на нулевой отметке. Но можно ли это назвать любовью? Как определить? Раньше я бы сказала, что легко, но теперь боялась ошибиться. Ведь Мишу я, получается, и не любила. Да, была привязана к нему, испытывала достаточно сильные эмоции, наш разрыв больно ударил по мне, но спустя время, я поняла, что любви там не было.
Дима словно чувствовал мое состояние. Он искрометно шутил, всячески пытался меня встряхнуть и развеселить, но я уже не могла вести себя так же непринужденно. В мозгу проросло зерно сомнения, и мне было жизненно необходимо получить ответ на волнующий вопрос. Я внимательно следила за Марковым и прислушивалась к себе. Как люди понимают, что влюбились? И почему так уверены в этом? В какой момент можно четко сказать, что да, ты полюбил? Рациональная сторона моей личности находилась в крайней стадии напряжения. Моя жизнь уже давно превратилась в череду случайных событий, не поддающихся какому-то контролю или планированию. Это раздражало, выбивало из колеи. Я привыкла знать, что со мной будет в ближайшие несколько лет, четко рассчитывать каждый свой шаг, но сейчас боялась даже подумать, что случится, например, завтра или через день.