Кто нас рассудит
Шрифт:
Пока элементаль млел и игрался, я о своих обязанностях не забывал. Выбрал для рассмотрения дело мага-менталиста. Изучать эту магию тоже пришлось, но курс был коротким. Эти маги больше тренировались, развивая особые способности. Вначале на животных, потом на людях из числа преступников. Как правильно заметил Май, в чьём теле я оказался, ментальные умения или есть, или их нет. В замке мне помогала сущность, но практиковать ментальную магию было не на ком.
Дело менталиста я изучил с особой тщательностью. Уточнил у Лоллии, будет ли считаться преступлением доведение сына до самоубийства, и вынес приговор: «Виновен».
К этому времени в локации заполнились неписями первые деревни, и элементаль жаждал получить как можно больше игроков. Загнать заключённых в игру оказалось неимоверно сложно. Не было такого в этом мире. Народ никак не понимал, что высвечивается у них перед глазами, зачем куда-то идти, зарабатывать очки и что-то делать.
Вначале стартовых площадок было десять. Прождав несколько часов, элементаль добавил ещё сорок, а народ так и продолжал топтаться на старте. Возмущало то, что мы им составили подробный текст, пояснили, что условия содержания в тюрьме изменились: если желают есть-пить, извольте пройти во-о-он по той дорожке.
— Почему они так себя ведут? — возмущался я тому, что демонстрировал элементаль сразу на пяти экранах. — Почему они такие тупые?
— Думают, что это очередной сон, — предположила Лоллия.
Половина наших так называемых игроков почти сутки голодала, оставаясь на стартовой площадке. Ещё четверть попёрлась куда угодно, но только не по дорожке. В противоположную сторону путь был закрыт. Причём вначале человек попадал в густой туман, потом срабатывали особенности магической ауры-скафандра, затрудняя движение. И вот при таких ограничениях народ колбасился вокруг старта по несколько часов.
Элементалю пришлось срочно добавлять на опушке фруктовые деревья и ручьи. Иначе наши горе-игроки могли и не дойти до первых деревень, ослабев от голода. Всякую хищную мелочь в виде крыс и змей тоже убрали со старта.
Только на третьи сутки действия заключённых в игровой локации стали напоминать игру. Элементаль продолжал отстраивать новые зоны, а мы с Лоллией следили за продвижением народа через систему камер, переключаясь пультом от одного персонажа к другому. Жизнь для «админов» и участников игры расцвела новыми красками.
Всё бы хорошо, но я как ни крути судья. Вот это больше всего волновало элементаля. Следующий судья мог оказаться скучным занудой, который не позволит замковой сущности иметь столько развлечений. Элементаль стал для меня и Лоллии родным существом. Он вдруг запаниковал, опасаясь, что когда-нибудь я приму ошибочное решение и умру. Эта неугомонная сущность решила освободить меня от обязанностей судьи. Вернее, я буду и дальше рассматривать дела, но перестану быть зависимым от системы наказаний за неправильные решения.
— Игра станет основой, — вещал элементаль. — Заключённые сразу станут попадать в локацию. И там будет решаться их судьба.
Не думаю, что элементаль придумал возможность обойти правила специально для меня. Похоже, он давно вынашивал данную идею. Высшие сущности этого мира примут такое условие. Главное, что все предметы и продукты в локации перестанут зависеть от воли судьи. Замковая сущность не скрывала, что мечтает освободиться от подчинения судье. Изменение принципа содержания заключённых исключало необходимость присутствия элементаля.
Для
Элементаль решил серьёзно заняться перевоспитанием магов. Сама игра была составлена так, что сволочи и убийцы с большим трудом могли дойти до замка Судеб. Те же, кто добирался до него (и неважно спустя сколько лет), получали решение судьи.
Я же стал «младшим братом» сущности. Элементаль уверял, что обрыв нитей, обеспечивающих обязательную работу судьи, уже произошёл, и мне пора изучать его магию, учиться самому воплощать для себя еду. Неделю мы с Лоллией голодали. Мне казалось, что я не могу вспомнить вкус продуктов, но элементаль был настойчив. И когда у меня стало получаться, то не только похвалил, но и предложил сделать перестановки в игровой локации так, чтобы он не знал какие. Играть стало ещё интереснее.
Через два года в замке осталось шестьдесят два человека. К половине из них очень хотелось применить смертную казнь, но элементаль не дал, раскричавшись, что и без того людей почти не осталось. С кем играть? Какие-то ограничения для этих преступников я всё же поставил. Были у нас там садисты, которые ничего и никого не боялись. Особенно выделялся один — Красный клинок. Бывший боевой маг имел внешность невинного юноши, по сути являясь подонком. После рассмотрения дела и вынесения приговора такие игроки заново загружались в игру на нулевой уровень и больше не могли выбрать класс магов.
Почти все заключённые продолжали проявлять себя в игре согласно своим природным качествам. Убийц игроков я не жалел, отправляя раз за разом на перерождение. Да, мы с Лоллией перестали выполнять функции только модераторов. Захотелось и самим побегать-поиграть. Даже элементаль создал для себя личного непися и организовал на западном плоскогорье какой-то клан охотников на чудовищ.
Каждый год из внешнего мира поступало пятнадцать-двадцать магов. Наблюдать за новичками было очень интересно. Особенно их вводили в ступор тексты наподобие: «Вашему телу нанесён урон -1%. Полное восстановление через шесть минут». В защитной ауре человек не мог получить повреждения. Зато замковая сущность чётко фиксировала любую царапину, создавая фантомные боли, правда не доводя их до критичного уровня.
Игру мы дорабатывали ежедневно. Поиграв сам, я вносил изменения по ходу дела. Общая локация стала такой огромной, что элементаль порой не замечал тех перестановок, что я устраивал, и попадался в них сам. Радовался при этом как ребёнок! Размахнулись мы так серьёзно, что я стал подумывать о сокращении территории. Людей играло слишком мало, разнообразие в игру вносили только неписи, за которыми замок в первый год тщательно следил. Эти искусственные персонажи имели «записанный» алгоритм действий и для меня были предсказуемыми. Сравниться с бандой игроков того же Красного клинка, у которого что ни подчинённый, то самородок, неписи не могли. Куда им до знаменитого Бой-Бея! Мерзкий тип, зато наблюдать за ним было интересно.